Самое свежее

Раскрыт взрыв вулкана Кракатау. Политические анекдоты Как загибается Европа Эль Мюрид. Замеры благосостояния в России После теракта. Неудобные вопросы. Александр Росляков. Все для победы этой диктатуры, остальное – тьфу! Вадим Жук. Пронеси, Всевышний!

О одном успешном примере пропаганды среди неприятеля

  •          

    16 апреля 1919 года была раскрыта подготовка мятежа на французском военном корабле в Чёрном море: корабль мог достаться большевикам.

    Апрель сотрясает информпространство скандалами. То экс-советник Дональда Трампа (Майкл Флинн) оказался получателем гонораров от Russia Today. То прибалты обнаружили (вернее они утверждают, что обнаружили, но пусть так), что владельцем порталов Baltnews в Латвии, Литве и Эстонии является, оказывается, медиахолдинг «Россия сегодня». Наши дела не так уж плохи, если в зарубежной прессе не врут.

    Сегодня, когда мы справляем 98-летие ряда мятежей на военных кораблях французских интервентов, стоит поговорить о том, что агитация и пропаганда для сохранения независимости, важны не менее армии и флота.

    Кино и жизнь

    Наверняка многие видели прекрасный, но положенный в своё время «на полку» советский фильм «Интервенция» с Владимиром Высоцким и Валерием Золотухиным.

    Сюжет фильма незамысловат: в Одессе высаживаются французские интервенты (или «союзники», как их предпочитают величать отдельные персонажи фильма). Мишель Воронов (Высоцкий) – репетитор сына одесской банкирши мадам Ксидиас – Евгения (Золотухин). Воронов также известен как Бродский – руководитель группы большевиков, ведущих социалистическую пропаганду среди французских матросов, пытающихся понять: куда и зачем их привезли, если война кончилась полгода назад. Агитационная работа оканчивается успешно – матросы поднимают восстание, но и Бродский раскрыт…

    В общем, старое доброе советское кино о смелых подпольщиках и кознях мировой закулисы. Хотя практически всё, что показано в фильме, так или иначе происходило на самом деле.

    Уже в декабре 1917 года, после Октябрьской революции и начала мирных переговоров правительства большевиков с Германией, Франция и Британия подписали соглашение о разделе России на сферы влияния. Франции по этому соглашению достались территории современных Молдавии, Украины, Крыма, Британии – российское побережье Чёрного моря, Кавказ. Столкновений с большевиками предполагалось избегать, хотя путь для этого державы Антанты выбрали странный: установить в Южной России власть с опорой на тех, кого как раз большевики в Октябре от власти отодвинули.

    Правда сама интервенция подзадержалась из-за окончания войны с Германией. Только в конце 1918 года Одессу и Крым блокировали с моря, высадили десанты. Причём совсем не так, как во время Крымской войны – без долгой осады и значительных потерь. Неоткуда им было взяться, у большевиков до Юга России руки только спустя год дошли.

    Эталонный бедлам

    Правда, потом выяснилось, что лёгкость относительна. Французы очень скоро поняли, что высадиться-то они высадились, а что дальше делать – непонятно.

    К моменту интервенции французы уже понимали, что на Юге России действуют одни противники большевиков (преимущественно представители привилегированных классов Российской империи) и другие противники большевиков (сторонники отделения территории нынешней Украины). Вроде бы стоит объединить их в некую временную химеру, поддержать вооружением и творить всё, что вздумается?

    Не тут-то было: одни и другие антиленинские силы друг друга на дух не переносили. Попытки организации чего-то вроде туземных частей («бригады-микс»: французские офицеры и мобилизованные местные жители) успехом также не увенчались. Деникин пригрозил военным судом всем, кто туда запишется. Наконец даже преступники (в качестве камуфляжа, но тем не менее) заявляли, что ведут борьбу с властями, поставленными вмешательством иностранцев.

    В связи с чем применение термина «оккупация» к событиям конца 1918 – начала 1919 годов на Юге России представляется несколько некорректным. В том смысле, что оккупация предполагает установление на части суверенной территории одного государства власти и порядка, контролируемого руководством другого  государства. Порядка не было, был хаос.

    Война не по правилам

    Большевики активно этот хаос поддерживали. В Одессе была образована и успешно действовала Иностранная коллегия – группа, члены которой как раз и объясняли французскому десанту и матросам кораблей, что именно они делают в России.

    Проходило это не без выдумки. Один из членов группы – Мартын Лоладзе – открыл ресторан. Сочетание обычной пищи и пищи для ума было таким успешным, что французское командование вначале запретило под страхом взысканий солдатам и матросам ходить в ресторан Лоладзе, а затем и закрыло его.

    В группе была и француженка – Жанна Лябурб, поэтому никаких сложностей с изданием газеты на французском языке у группы не возникало.

    Ну, а лучшую «оценку» деятельности группы дало само французское командование. В начале марта 1919 года большая часть подпольщиков была арестована и расстреляна без суда. Но даже это уже не могло изменить явного провала создания на южных рубежах России марионеточных правительств.

    Войска французы начали эвакуировать уже в марте. Не только потому, что на Парижской мирной конференции было принято решение выходить из этой авантюры. Авантюра хороша, пока риск приемлем. А вот пускаться в авантюры с распропагандированными войсками чревато.

    Но если в войсках была лишь угроза мятежа, то события на флоте показали, что Мартын Лоладзе не зря кормил французов шашлыками. Андре Марти, механик миноносца «Проте», который к тому времени уже отвели в румынский Галац, готовил восстание на корабле с тем, чтобы отвести его в Одессу и передать большевикам. Получился бы «броненосец “Потёмкин”» во французском исполнении. Но 16 апреля заговор раскрыли офицеры. Но не только матросы «Проте» ели шашлыки Лоладзе. – 19 апреля взбунтовались команды десятка судов, стоявших в бухте Севастополя, в том числе флагмана эскадры. Требования сводились к двум пунктам: «Хватит воевать с Россией!» и «Плывём домой». Бунтовщиков, конечно, наказали, но по сути их требования были выполнены.

    Ряд историков проводят между мятежами на кораблях и окончанием интервенции прямую связь. Возможно, это преувеличение. Скорее, на решение французского правительства повлияли не столько сами мятежи, сколько осознание того, что оно не в состоянии извлечь из ситуации хоть какую-то пользу. А матросы лишь доказали: дальше будет только хуже.

    ***

    На самом деле история интервенции на Юге России – отличный образец поведения в ситуации, грозящей иностранным вмешательством: от майдана при поддержке посольств до прямого военного вторжения. У большевиков в 1919 году не было чем сражаться с французской эскадрой и десантом. Все надежды – на неспособность тогдашней оппозиции к конструктивным действиям и плотную агитационную работу с иностранными войсками: «У вас была революция, у нас тоже революция, четыре года с немцем воевали, пей вино, кушай шашлык, езжай домой». Хаос и неспособность оккупационной администрации работать и моральное разложение войск резко снижают желание политиков продолжать подобные авантюры.

    Не способная ни на что оппозиция у нас имеется. А предотвратить появление чужих кораблей на рейде можно лишь активной работой с чужим информационным пространством. Образно говоря, теперь кабаки для иностранных матросов нужно открывать по месту их проживания: держать сайты, лидеров мнений на зарплате – то, что Сергей Лавров однажды обозначил как «платить политологам, чтобы они сайты вели» и в успех чего явно не верит.

    А большевики похожим способом смогли удержать Юг России.


    Иван Зацарин

-1