Люди и боги. Сознание и реальность

• Опубликовал Николай Бонин 10 октября 2016 г. - #сознание  #реальность  #Боги  #идеи.  - 1 811 просмотров

  Современный учёный и психотерапевт Франкл Джордж в своей работе «Археология ума». – М.: Астрель, 2007 г. пишет: «Предисловие.

  Я уже давно заметил, что хотя как психотерапевт могу помогать отдельным людям, общество в огромных количествах плодит невротиков и, более того, само проявляет недвусмысленные признаки глубокого невроза в своей структуре и поведении... Я же решил искать новые психические основания культур, не принимая ни марксистскую догму об экономическом базисе, на котором основываются все остальные социокультурные феномены общества, ни теорию об универсальности эдипова комплекса. Но самое главное – я хочу объявить войну широко распространённому убеждению, что реальность, как мы её воспринимаем, обладает независимым от человека существованием. И показать, что та реальность, с которой мы имеем дело, создана человеком, что люди сами творят условия своего существования, причём делают это в значительной мере бессознательно, а потом оказываются в зависимости от созданных ими же условий.
  В своём исследовании я обращаюсь к самым ранним периодам человеческой истории, изучая их так же, как психоаналитик изучает невротические симптомы пациента, стараясь проследить их корни в его прошлом и в конечном счёте в детстве. Поэтому моя работа с социальным неврозом неизбежно приводит меня к давно забытому детству человечества – доисторическому периоду его существования – и, начиная оттуда процесс припоминания исторических событий, приобретает новое значение: изучение истории может стать аналитической интерпретацией. В этом процессе я должен обратиться к данным большого количества специальных наук и областей знания, таких как археология, мифология, доисторическое искусство, история религий, а также современное искусство и современные мифы, которые проявляются в политике и международных отношениях. Более того, я должен буду объяснить связь между бессознательными процессами, происходящими в отдельных индивидах и в человеческих обществах. Поэтому я должен перешагнуть за условные границы, возводимые специалистами в конкретных науках, чтобы составить полное представление о психосоциальном развитии человека, представление, которое учитывает сложность и – позволю себе это сказать – чудесность человеческой эволюции.

  
  Болезнь цивилизации.

  Утопия всегда занимала почётное место в стремлениях и чаяниях людей; в мире рождались дети и появлялись новые поколения, которые неизменно стремились к лучшей жизни. Теперь, впервые в истории человечества, его будущее поставлено под вопрос: существует опасность разрастания жизни до такой степени, что она начинает угрожать сама себе. Знания и технологии могут послужить к воплощению, как мечтаний, так и кошмаров человечества. Это всегда было так, но только сейчас технология обрела самодостаточность тотального могущества – её способность к разрушению не знает границ и пределов, под угрозой находится вся планета и биосфера... 
  Всё большее и большее количество людей страдают от напряжения, одиночества и беспокойства, которые приводят к многочисленным разновидностям стрессов, сдерживаемых только лишь массовым распространением наркомании. Мы столкнулись с небывалым распространением невротизма, которое уже можно считать эпидемией.
  Фундаментальный вопрос, с которым мы сегодня столкнулись, заключается в том, смогут ли силы жизнеутверждения преодолеть эти болезненные тенденции, угрожающие существованию цивилизации. В состоянии ли мы проанализировать и определить источники этой болезни и побудить социальный организм принять необходимые для лечения меры?
  С тех пор как люди развили в себе способность размышлять над страданиями, на которые они обрекают друг – друга, они пытались понять причины, заставляющие их это делать. Мыслящие индивиды не хотели довольствоваться оправданиями из уст своих правителей, как не желали видеть в войне и тирании неизбежные аспекты социальной жизни людей, и стремились понять, нельзя ли объяснить постоянные войны между племенными и народами, подавление большинства своих сограждан, очевидную готовность людей отказаться от своей свободы и подчиниться господству духовных и светских властей каким – то врождённым инстинктом, религиозным или национальным чувством или экономическими законами производства.
  Если и есть что – то общее, объединяющие все человеческие культуры, общества и цивилизации, так это то, что все они являются продуктами человеческого сознания. Это может показаться тавтологией, самоочевидным утверждением, ибо культура без сознания не возможна, но люди часто забывают эту истину. Мы склонны объяснять социальное поведение внешними обстоятельствами и относиться к себе как к жертвам «объективной реальности». Однако любое исследование социальной реальности людей, внешних условий их существования и ответных реакций показывает, что эти условия создают сами люди, и, более того, делают это в значительной мере бессознательно, а потом оказываются в зависимости от созданных ими же условий.

  
  Сознание и реальность.

  Всё, что присутствует в социальной жизни – как материальные структуры, так и правила, законы, обычаи и условности, - создано людьми и может рассматриваться как вещественные предметы либо идеальные образования, объединённые общим понятием «культура» или «цивилизация». Всё это суть модели самовыражения человека, объективированного в нормы и структуры общества.
  Несмотря на то, что социальная реальность действительно обусловливает наши действия и мысли, кто, изучает общество, никогда не должен забывать о мыслительных процессах, неотделимых от создания социальной реальности. Общество представляет собой объективированное и ставшее фактом сознание единичного человека. Каждый социальный факт – это фактический, то есть созданный объект.
  Цивилизация состоит из единства биофизических объектов и энергий, которые используется как посредники при объективации смыслов, ценностей и норм. Или, как заметил Питирим Сорокин: «Каждая социальная группа создаёт и поддерживает определённый набор культурных смыслов, которые становятся её сердцем и душой, объединяя её и придавая цель её существованию».
  Культурные ценности социальных групп придают смысл активным поискам и ролям, которые берут на себя её члены. Поэтому каждый, кто хочет серьёзно изучить общество, и кто не принимает во внимание понятийное или культурное измерение социальных фактов, обречён на неудачу.
  Религиозная ценность, наложенная на маленькую веточку, превращает её в религиозный тотем; две веточки, наложенные друг на друга, символизируют Распятие; если нацепить на палку кусок материи, то получиться национальный флаг, во имя которого люди жертвуют жизнью. Таким образом, очевидно, что ценности, символы, мифы и идеи определяют все поступки человека и структуры общества.
  Антропологические исследования ясно показали, что господствующие в культуре мифы оказывают решающее воздействие на сознание и суждения членов общества…. На социокультурном уровне мы должны признать влияние мифов – коллективных фантазий, которые разделяют все носители культуры, - на восприятие людьми реальности, на их суждения и поведение. Можно сказать, что культура – это публичное выражение личных фантазий людей…. Ни как индивиды, ни как члены общества люди не могут воспринимать реальность такой, какой она является сама по себе. А реальность, отражённая в нашем восприятии, пронизана мифами и символами, которые разделяют все носители культуры, или, как это бывает в сложных обществах, субъекты всех субкультур. Мифологические и религиозные фантазии, а также политические идеологии в значительной мере определяют восприятие реальности.
  То, что люди, как и другие живые организмы, должны приспосабливаться к внешнему миру, чтобы выжить, - абсолютная правда, однако этот внешний мир, к которому должны приспосабливаться люди, создан ими самими и служит материальным воплощением их сознания. За исключением удовлетворения биологических потребностей, которые роднят его с животными, человек живёт в мире не предметов, а символов. Совершенно очевидно, что человек – это культуропродуцирующее, ориентируемое на символы и подавляемое символами животное.
  Я глубоко убеждён, что наиболее важное достижение психоанализа ещё впереди, ибо оно должно пролить свет на неизвестные до сих пор механизмы поведения обществ. Однако важно признать, что на этом пути исследователи, несомненно, встретятся с некоторыми фундаментальными проблемами. Иные из них были указаны ещё Фрейдом. В своей книге «Неудовлетворённость культурой» он писал: «Если эволюция цивилизации настолько похоже на развитие отдельного индивида, и оба эти процесса следуют одним и тем же принципам, то разве нельзя сказать, что многие системы цивилизации или её исторические эпохи, и вероятно, даже всё человечество в целом, страдают от «невроза» из-за тенденции к цивилизовыванию?".
  Сейчас мы находимся в гораздо более благоприятных для реконструкции психологического развития человека, эволюции культур и социальных организаций условиях, чем Фрейд в конце прошлого века. Более того, мы имеем возможность увидеть артефакты, инструменты, рисунки и скульптуры, которые были символическими проявлениями культур, и сделать их предметами психоаналитической интерпретации. Благодаря этому мы можем глубже заглянуть в сознание первых людей, разобраться в их семейных отношениях, социальной жизни, мифах и верованиях.
  Более полное понимание доисторической души нашего вида должно также позволить нам понять глубинные бессознательные слои нашего собственного сознания и примитивные стимулы, которые слишком часто приходят в противоречие с целями цивилизации…».

  
  

  Густав Лебон в своей работе "Психология народов и масс" писал:
  Книга I. Психология народов
  Глава II. Роль религиозных верований в развитии цивилизации
  Среди различных идей, руководящих народами и составляющих маяки истории и полюсы цивилизации, религиозные идеи играли слишком преобладающую и слишком основную роль, чтобы не посвятить им отдельной главы.
  Религиозные верования составляли всегда самый важный элемент в жизни народов и, следовательно, в их истории. Самыми значительными историческими событиями, имевшими наиболее колоссальное влияние, были рождение и смерть богов. Вместе с новой религиозной идеей рождается и новая цивилизация. Во все века в древние времена, как и в новые, основными вопросами для человека были всегда вопросы религиозные. Если бы человечество могло предоставить возможность всем своим богам умереть, то о таком событии можно было бы сказать, что оно по своим последствиям было бы самым важным из совершившихся когда-либо на поверхности нашей планеты со времени возникновения первых цивилизаций.
  В действительности не следует забывать, что с самой зари исторических времен все политические и социальные учреждения основывались на религиозных верованиях и что на мировой сцене боги всегда играли первую роль. Помимо любви, которая также есть своего рода религия, но личная и временная, одни только религиозные верования могут быстро действовать на характер. Завоевания арабов, крестовые походы, Испания времен инквизиции, Англия в пуританскую эпоху, Франция с Варфоломеевской Ночью и религиозными войнами показывают, чем становится народ, фанатизированный своими верованиями. Последние производят своего рода постоянную гипнотизацию, до такой степени сильную, что весь душевный склад глубоко преобразовывается ею. Без сомнения, человек создал богов, но, создав их, он сам быстро был порабощен ими. Они — не сыновья страха, но скорее — надежды, и вот почему их влияние будет вечным.
  То, что боги дали человеку и что одни только они до сих пор в состоянии были дать, — это душевное состояние, приносящее счастье. Никакая философия никогда еще нс в состоянии была осуществить это.
  Следствие если не цель всех цивилизаций, всех философий, всех религий заключается в том, чтобы произвести известные душевные состояния. Но из этих душевных состояний одни заключают в себе счастье, другие не заключают его. Счастье зависит очень мало от внешних обстоятельств, но очень много — от состояния нашей души.
  Мученики на своих кострах вероятно чувствовали себя гораздо счастливее, чем их палачи. Сторож на железной дороге, который ест беззаботно свою натертую чесноком корку хлеба, может быть бесконечно счастливее миллионера, осаждаемого заботами. Развитие цивилизации, к несчастью, создало у современного человека массу потребностей, не давая ему средств для их удовлетворения, и произвело таким образом всеобщее недовольство в душах. Цивилизация, несомненно, — мать прогресса, но она также мать социализма и анархии, этих грозных выражений отчаяния масс, которых уже не поддерживает никакая религия... Найти средства для создания душевного состояния, делающего человека счастливым, — вот чего прежде всего должно искать общество под страхом лишиться своего существования. Все до сих пор основанные общества находили поддержку в идеале, способном подчинить души, и они всегда исчезали, когда идеал переставал оказывать на них свое действие. Одна из крупных ошибок современного века вера в то, что человеческая душа может находить счастье только во внешних вещах. Оно в нас самих, созданное нами самими, но почти никогда — вне нас самих. Уничтожив идеалы старых веков, мы теперь замечаем, что невозможно без них жить и что под страхом неминуемой гибели нужно разрешить загадку замены их новыми. Истинные благодетели человечества, заслуживающие, чтобы признательные народы воздвигали им колоссальные золотые статуи, — те сильные чародеи, творцы идеалов, которых человечество иногда производит, но производит так редко...
  Ставя себя исключительно на политическую точку зрения, можно заметить, что и там влияние религиозных верований огромно. Непреодолимую их силу образует то, что они составляют единственный фактор, который может моментально дать какому-нибудь народу полную общность интересов, чувств и мыслей. Религиозный дух заменяет, таким образом, сразу постепенные наследственные приобретения, необходимые для образования национальной души.
  Народ, поглощенный каким-нибудь верованием, не меняет, конечно, душевного склада, но все его способности обращены к одной цели: к торжеству его религии, и в силу одного этого мощь его становится страшной. Только в религиозные эпохи моментально преобразившиеся народы совершают те неимоверные усилия, кладут основание тем империям, которые удивляют историю. Таким образом несколько арабских племен, объединенных мыслью о Магомете, завоевали в несколько лет нации, не знавшие даже их названий, и основали свою громадную империю. Не качество веры надо иметь в виду, но степень власти, какую она имеет над душами. Пусть призываемый бог будет Молох или какое-нибудь другое, еще более варварское, божество, это неважно. Слишком терпимые и слишком кроткие боги не дают никакой власти своим поклонникам. Последователи сурового Магомета господствовали долго над большей частью мира и страшны еще теперь; последователи мирного Будды никогда не основали ничего продолжительного и уже забыты историей.
  Итак, религиозный дух играл главную политическую роль в существовании народов. Конечно, боги не бессмертны, но религиозный дух вечен. Усыпленный на время, он пробуждается, лишь только создана новая религия. Он позволил век тому назад Франции победоносно устоять против вооруженной Европы. Мир лишний раз видел, что может религиозный дух; ибо тогда в самом деле основывалась новая религия, которая воодушевила своим дыханием весь народ. Божества, которые только что успели родиться, были слишком хрупки, чтобы быть в состоянии просуществовать долго; но пока они существовали, они пользовались неограниченной властью.
  Власть преобразовывать души, которой обладают религии, впрочем, довольно эфемерна. Редко верования сохраняются в течение более или менее долгого времени в той степени интенсивности, какая способна совершенно изменить характер. Сновидение в конце концов начинает бледнеть, гипнотизированный понемногу просыпается, и старый фон характера появляется снова.
  Даже тогда, когда верования всемогущи, национальный характер узнается всегда по тому, как верования были приняты, и по тем проявлениям, какие они вызывают. Посмотрите на одну и ту же религию в Англии, в Испании и во Франции: какие различия! Разве реформация возможна была когда-нибудь в Испании, и разве Англия могла когда-нибудь согласиться подчиниться ужасному игу инквизиции? Разве у народов, принявших реформацию, трудно заметить основные черты рас, которые, несмотря на гипнотизацию верований, сохранили специфические черты своего душевного склада: независимость, энергию, привычку рассуждать и не подчиняться рабски закону властелина?
  Политическая, художественная и литературная история народов — дочь их верований; но эти последние, совершенно изменяя их характер, в свою очередь глубоко изменяются им. Характер какого-нибудь народа и его верования — вот ключи к разгадке его судьбы. Первый в основных своих элементах неизменен, и именно потому что он не изменяется, история какого-нибудь народа сохраняет всегда известное единство. Верования могут изменяться, и именно потому что они изменяются, история записывает столько переворотов. Малейшая перемена в состоянии верований какого-нибудь народа имеет необходимым следствием целый ряд преобразований в условиях его существования. Мы сказали в предыдущей главе, что во Франции люди XVIII века казались совершенно отличными от людей XVII века. Несомненно; но каково происхождение этого различия? Просто: в том факте, что в промежуток этих двух веков мысль перешла от теологии к науке, противопоставила разум традиции и добытые истины — откровенной истине. В силу этой простой перемены в понимании изменилась физиономия века, и если бы мы хотели проследить все вышедшие отсюда последствия, то увидели бы, что Великая Французская Революция, так же как и события, следовавшие за нею и продолжающиеся поныне, являются простым следствием эволюции религиозных доктрин. И если в настоящее время старое общество колеблется в своих устоях и видит все свои учреждения сильно пошатнувшимися, то это потому что оно все более и более теряет свои старые верования, которыми люди жили до сих пор. Когда человечество их совершенно потеряет, новая цивилизация, основанная на новой вере, необходимо займет ее место. История показывает нам, что народы не переживают долго исчезновения своих богов. Родившиеся с ними цивилизации умирают также с ними. Нет ничего более разрушительного, чем прах умерших богов…".