Победители всегда подчёркивают высочайшее качество поддержавшего их народа, проигравшие же начинают испытывать в этом глубокие сомнения.
…Первые настоящие выборы в 1989 году, первая демократическая оппозиция в лице МДГ (межрегиональная депутатская группа), многосоттысячные митинги и марши в Москве и первая громкая политическая победа демократов – отмена 6-й статьи Конституции (о партийном руководстве).
Мы, демократы, пришедшие во власть в результате народных выборов, не только не сомневались в мудрости избравшего нас народа, но и все дальнейшие свои шаги обосновывали исполнением народной воли. "Пока мы едины – мы непобедимы!" – скандировали депутаты МДГ с трибуны митинга на Манеже, и им вторил миллион людей, заполнивших площадь и входящие в неё улицы. И 19 августа 1991 года советская власть, безвольно выкатив танки в Москву, подписала себе смертный приговор.
"…Народ зомбирован и оболванен. С таким народом, где 86% не верят в демократию, а поддерживают авторитарный режим – никакой хорошей жизни не построишь. Народ необходимо сначала раззомбировать, а для этого нам нужен телевизор, а чтобы получить телевизор – нужно свергнуть Путина". Так рассуждают сегодняшние оппозиционеры-демократы.
А народ-то ведь все тот же!
Да, в 1989-91-е годы народную поддержку можно было предъявить и продемонстрировать на массовых митингах и маршах. Теперь такие мероприятия собирают максимум десятки тысяч. Народ от демократов отвернулся – факт налицо.
Конечно, и 86% за Путина – цифра лукавая. Ведь никакие многосоттысячные митинги на его поддержку без мобилизации служителей ЖКЖ и обязаловки бюджетников никто собрать не может. Но большинство, несомненно, Путин имеет.
Так что же всё-таки получается? Народ дружно был за демократию, а через 25 лет также дружно за авторитаризм с признаками диктатуры? Возможны ли такие метаморфозы в таких людских масштабах за такой исторически короткий срок?
А их и нет, нет никаких метаморфоз. Народ был 25 лет назад не за демократию. Он был за лучшую жизнь и поддерживал тех, кто ее ему в скором времени обещал устроить. Без особых усилий со стороны самого народа. Разве поставить галочку в избирательном бюллетене так уж трудно?
Последующая десятилетка власти демократов народ разочаровала, разуверился народ в демократии. Пришёл молодой, энергичный, решительный лидер, обещал восстановить справедливость, а всех мешающих этому мочить в сортире. От народа снова никаких усилий не требовалось, кроме привычной галочки в бюллетене.
И народ голосовал не за смену демократии на авторитаризм. Он снова голосовал за обещания по улучшению своей жизни.
И 13 лет жизнь улучшалась, народ уверялся в правильности своего выбора, без грусти наблюдал за обузданием СМИ и укоротом некоторых особо свободолюбивых личностей и партий.
– Правильно, – поддерживал власть народ, – порядок должен быть в государстве…
А потом жизнь улучшаться перестала. И начала заметно ухудшаться. Попытались снижение уровня жизни закрасить взрывным ростом патриотизма. Но это сделало народ только злее и доверия к власти надолго не прибавило. А главное, стало очевидно, что обманываться третий раз в одном поколении народ не готов. Поэтому власть и не нажимает в эти выборы на обещания, оставив их своим недалёким партнёрам по Госдуме и оппозиции.
Никаким обещаниям народ в ближайшие годы не поверит и менять через выборы ничего не решится. Он будет ждать. Жждать и терпеть, привычно приговаривая: "Лишь бы не было хуже".
Народ будет терпеть и ждать, пока власть во спасение себя, государства и страны не определит ему другую, более активную роль. Роль людей, не ждущих улучшений сверху, а устраивающих улучшения своей жизни самостоятельно и под свою ответственность, начинающих с организации настоящего местного самоуправления.
И тогда снова возникнет политическое оживление, появится много активных граждан, уже не столько озабоченных борьбой за царский титул, сколько продвижением людей, способных обустроить их город, посёлок, район.
Или этого не произойдёт, и государство умрёт так же неожиданно, как 25 лет назад умер СССР, до последнего дня казавшийся могучим и бессмертным.
Не нужным никому оказалось государство, утерявшее способность давать блага взамен свобод. Не оказалось народа, который вышел бы его защищать.
Комментарии