Еще о шарашках и современности

• Опубликовал Валерий Патокин 19 апреля 2016 г. - #государственное управление  #Берия  #шарашки  - 4 121 просмотр

  Так вот о шарашках…

  Это я пишу в продолжение темы, поднятой публикацией «О незабвенных сталинских «шарашках» - добро это было или зло?».

  Волею судьбы я несколько лет проработал в сфере экономической безопасности московского НИИ со славным прошлым, мутным настоящим и бесперспективным будущим.

  В связи с тем, что мое базовое образование связано с системами управления, то изложение с выводами будут под этим углом зрения.

  Считаю, что шарашки в условиях тогдашнего СССР были наилучшей формой эффективной работы наших ученых. Причём всех.  Даже тех, кто не работал там – но видел альтернативу: режим, передачи, нечастые встречи с женой (а может и частые – не знаю).

  Маленький экскурс в историю нашей страны…

  Я в своем комментарии к публикации  упомянул Александра Бека и его книгу «Талант.  (Жизнь Бережкова)».  Книга о конструкторе первого советского авиадвигателя. Есть там эпизод, когда главный герой, пышущий идеями и энтузиазмом, внезапно вызван к следователю отдела по борьбе с экономической контрреволюцией.  1924 год…. Герой оказывается в очереди на допрос среди таких же, как он  - подрядчиков некой фабрики, которая восстанавливалась после разрухи на государственные деньги. Ну и как водится – деньги разворовали, подрядчиков после допроса уводили конвоиры, и только главный герой смог доказать, что он лично участвовал в работах и доброкачественно исполнял подряды.  Это – 1924 год…. Так сказать первые попытки организавать контроль  и создание неких рамок для деятельности среди свободных творцов.

  Другая книга Е.Прудникова «Последний рыцарь Сталина».  О Лаврентии Павловиче Берии, да. Прекрасном управленце и организаторе.

  Упомянутые в статье А. Н. Туполев был арестован  21 октября 1937 года, следом за ним в ноябре 1937 года арестован В. М. Петляков – его коллега и будущий конструктор ПЕ-2.

  Оба в аккурат после возвращения с США.

  Королёв арестован 27 июня 1938 года также  по обвинению во вредительстве. 

  НКВД в ту пору возглавлял Ежов и методы следствия были жестоки.

  25 ноября 1938 года Берия был назначен наркомом внутренних дел СССР.

  Что ему было делать?  Есть задача от высшего руководства страны обеспечить войска новейшими образцами вооружений. Где взять ученых и инженеров?

  Ученые и инженеры, которые прошли допросы при ежовской системе дознания, давали показания на себя и других – признали свою вину и  были осуждены советским судом, хотя обвинения зачастую были  надуманные (но как тут вписать в дело растраченные Туполевым деньги  или чертежи в дюймах? Вот и подгоняли под статью обстоятельства дела).  

  Я смею предположить, что часть ученых и инженеров действительно могли заниматься известным делом – решать свои вопросы за государственный счет или получать деньги за невыполненные работы (ну как и сейчас в России).

  Вот как в книге «Последний рыцарь Сталина»  описано дело Туполева в воспоминаниях Серго Берия, сына Л.П. Берии, который эту историю знал, по-видимому, из двух источников – от отца и от самого Туполева. Вот что он пишет:

   «Так называемое “Дело Туполева” от начала до конца было выдумано. Отец это понял. Но было признание самого осужденного. Какими способами в тридцать седьмом году получали такие признания, известно…

  Когда мой отец вызвал его на беседу, Туполев находился в тяжелейшем физическом и психическом состоянии.

  – Я был буквально ошеломлен тем, что говорил мне Лаврентий Павлович, – рассказывал мне позднее сам Туполев. – Откажитесь, сказал, от своего признания. Вас ведь заставили это подписать…

  По его же словам, он просто не поверил новому наркому и расценил все это как очередную провокацию НКВД. Он уже отчаялся ждать, что кто-то когда-то попытается разобраться в его судьбе. Три месяца Туполев упорно настаивал на том, что он понес заслуженное наказание за свои преступления. Окончательно, рассказывал мне, поверил отцу лишь тогда, когда услышал:

  – Ну, хорошо, ну, не признавайтесь, что вы честный человек… Назовите мне лишь тех людей, которые нужны вам для работы, и скажите, что вам еще нужно...»

  И далее автор книги обращается к читателю: «Вот перед вами лежит явно дутое дело. Что делать? Писать на нем: «Освободить!», – показывая подчиненным пример беззакония обратного свойства? Но вы не имеете права самовольно взять и выпустить арестованного. Фактически, по каждому делу надо проводить повторное следствие – а половина следователей только вчера получили удостоверения и не умеют даже толком заполнить протокол, вторую же половину надо проверять и проверять на предмет запачканности кровью. Если речь идет об уже осужденном, надо еще и добиться отмены приговора, а у судейских собственная гордость. А время идет…»

  То есть в тех условиях Лаврентий Павлович, получив в наследство от Ежова кучу дутых дел и людей со сроками, должен  был как-то обеспечить  главное – неуклонное повышение боевого потенциала ВС СССР. В итоге и  появились шарашки.  10 января 1939 года Берия Л.П. подписал приказ об организации Особого технического бюро при НКВД и под его руководством…

  Все по законам  СССР того времени.

  Еще из книги: «…Между тем, дела арестованных конструкторов двигались своим загадочным путем. 28 мая 1940 года Туполеву объявили приговор – 15 лет лагерей (интересно, отказался ли он, в конце концов, от своего признания?).  2 июня 10 лет получил Петляков. Примерно в течение двух недель все их работники узнали свои приговоры – от 5 до 15 лет.

  Через полтора месяца (!) – 25 июля – Петляков был амнистирован по ходатайству НКВД, подписанному Берией, и в январе 1941 года уже удостоен Сталинской премии. Вместе с ним были освобождены еще 18 человек, в том числе и конструктор Мясищев.

  Летом 1940 года вышел на свободу и Туполев, а с ним еще 32 человека. Из прочих большая часть была освобождена в 1943 году, остальные получали свободу с 1944 по 1948 годы».

  К вопросу об эффективности несвободного труда в шарашках.  Рассказывают, что Петлякову Берия сказал, что если тот разработает требуемый бомбардировщик, то Берия будет ходатайствовать о его амнистировании. И  Петляков в шарашке спроектировал его меньше чем за год, хотя перед этим два года весь ЦАГИ не мог это сделать… 22 декабря 1939 года опытный образец ВИ-100 поднялся в воздух.

  Таким образом, военно-промышленный потенциал СССР и далее -  России, закладывался тогда – в шарашках, а после амнистий их узников – в тех сформированных в шарашках коллективах с помощью наработанных бывшими подконвойными способов и методов проектирования, испытаний, доводки изделий.

  Рамки, которые тогда задало государство:  ограничение свободы передвижения, режим работы, предоставление необходимых материалов и их жесткий учет, контроль исполняемых работ, сроки, к которым должны работы быть выполнены с требуемым результатом,  а в результате - награда в виде амнистии и возврат к семье – все это обеспечило  взлет инженерной мысли, высокую эффективность работы этих ученых и инженеров, задел на многие десятилетия вперед и, в конечном итоге – так необходимую новую военную технику перед грядущей войной…

  Так добро это было – шарашки  или зло, в тех сложившихся условиях?

  Советские времена.

  Есть у меня старший товарищ, который в свое время работал начальником лаборатории, которая исполняла важную государственную работу в интересах министерства обороны СССР.  Рассказывал он: «… проводим пуски изделия, а у нас всё не идет и не идет….  Неудача за неудачей. В итоге нам Минобороны прислало письмо, что урезает финансирование наших работ…  И тут у нас как попёрло!».

  То есть что произошло? Минобороны им сузило рамки посредством ограничения финансов, вольница с финансированием закончилась, и они начали интенсивно думать и творить!

  Ну и наша современность.

  Я надеюсь, что есть где-то НИИ,  в которых работают увлеченные  и талантливые люди.  

  Но зачастую НИИ представляют собой эдакие соединенные штаты, в которых каждый директор научного «штата» тянет одеяло на себя, в НИИ царят административный восторг с административным бессилием. 

  Имеются кормушки для получения дохода в свой карман, в которых, как правило, реализуется главная схема  хищений – получить деньги за невыполненные работы и неоказанные услуги, второстепенные – использовать ресурсы НИИ для конвертации их в свой личный доход или иметь «свои» фирмочки, поставляющие для «важных НИР и НИОКР» скажем, дорогие металлы, которые в расшифровках к договорам измеряются в рублях, а не в граммах.  Или, скажем, отдел НИИ является одновременно ООО, которое пользуясь всеми ресурсами НИИ, рабочим временем и научным потенциалом, создает изделие, которое потом продает  своему же  НИИ.

  Пройдите мимо какого-нибудь НИИ (ну, может, за исключением режимных). Вы увидите массу вывесок различных фирм и автосервисов, столовых или кафе, которые тут арендуют площади.  Адрес таких НИИ часто  используется как юридический адрес не одного десятка ООО, естественно за деньги.

  А если рассмотреть такой НИИ более подробно, с использованием, скажем, программы 2ГИС, то увидите, что он на своих площадях приютил массу фирмочек, профиль работы которых соответствуют профилю научной деятельности этого НИИ. Недавно я услышал новую трактовку этого явления, которое, по сути, является прямым экономическим ущербом для государства: «Понимаете, для того, чтобы сохранить  к о м п е т е н ц и и  нашего НИИ, было принято решение разрешить создание таких ООО, в которых мы смогли сохранили людей и эти самые компетенции….  Правда сам НИИ они и государство потеряли, добавлю я.

  Так о чем я?

  Я не хочу сказать, что все поголовно наши НИИ, ОКБ и проч. подвержены описанным выше явлениям. Конечно, есть такие организации, в которых руководитель твердой рукой ведет научный коллектив к новым открытиям и блестящим результатам. Роль личности  в НИИ, так сказать. Но если есть объект управления (научный коллектив), то соответственно должны быть органы и закон управления.  Должны быть  определены результаты, за которые спросить должно государство и ответственность руководителей, если их нет.

  Из опыта.

  Читаю протокол допроса руководителя научного подразделения по уголовному делу.

  Вопрос следователя:

  - Иван Федорович, вы сознавали, что приборы на сумму 10 млн. рублей не поступили в НИИ?

  - Сознавал!

  - А скажите, Иван Федорович, что означает ваша подпись на товарной накладной на эти приборы? Вот тут, внизу под подписью директора НИИ, что он их получил?

  - Я завизировал накладную, показывая, что названия приборов правильно написано и нет ошибок на русском языке!

  Т.е. на директора НИИ, который подписал эту накладную о приемке приборов на основании визы Ивана Федоровича, этот самый Иван Федорович возложил всю ответственность за то, что их не поставили. А тот и не знает.

  Таким образом для ученых и инженерных коллективов, которые справедливо рассматривать как сложные системы, требуются  РАМКИ, в которых они должны функционировать и которые обеспечат эффективную и продуктивную работу на благо России, а также четкую обратную связь для принятия правильных управленческих решений.

  В конце 30-х это были шарашки, после Великой Отечественной войны еще катились как-то по инерции (но и контроль был).

  Нынче рамок нет, обратной связи нет, управления нет – и очень часто системы в лице ученых, инженеров, да и тех же деятелей культуры идут вразнос.

  Поэтому государство сейчас и пытается реформировать управление нашей наукой.

  А она упирается.