Станислав КУНЯЕВ
Великая поэзия великой войны
За всю свою тысячелетнюю историю Россия пережила около двухсот больших и малых войн, из которых несколько назывались «нашествиями». Татаро-монгольское нашествие и последующее полуторавековое иго. Нашествие Мамая с его разноплеменным полчищем и Куликовская битва. Польско-шведско-литовское нашествие начала XVII века, отраженное ополчением Минина и Пожарского. Нашествие наполеоновской армады двунадесяти языков. Нашествие Антанты в эпоху гражданской войны. И, наконец, Великая Отечественная война 1941–1945 годов.
«Нашествиями» народ называл те войны, в которых против России объединялось несколько государств и народов. Ни в одном европейском языке применительно к понятию «война» нет слова «нашествие». Оно живет, к сожалению, только в русской речи…
Наши поэты с первых дней войны почувствовали, что столь могущественного врага можно победить – «смертью смерть поправ», и после этого их речь естественно обрела черты бесстрашного трагического достоинства: «вставай на смертный бой», «смерть не страшна, с ней не раз мы встречались в бою», «а коль придется в землю лечь, так это только раз…»
Сотни писателей в первые же дни войны ушли добровольцами на фронт и в народное ополчение. Подлинным подвигом стало создание поэтом Василием Лебедевым-Кумачом и композитором Александром Александровым песни «Священная война», написанной в ночь с 22 на 23 июня 1941 года.
В истории человечества был лишь один случай, подобный этому. Во время Великой французской революции поэт Руже де Лиль за одну ночь сочинил в Марселе «Марсельезу», ставшую гимном Франции на вечные времена: «Вперед, Отечества сыны! День славы наступил…» Но нашим людям тогда было не до славы… И какой циничной ложью полны вопли нынешних фальсификаторов истории о том, что наша война была всего лишь войной двух тоталитарных систем, войной Сталина и Гитлера, следовательно, она и не «отечественная», и не «священная»…
Поэты старшего поколения и так называемого Серебряного века, даже те, кто ненавидел Октябрьскую революцию, вдруг почувствовали себя русскими патриотами. 23 февраля 1942 года Анна Ахматова, молчавшая до войны много лет, отозвалась стихотворением «Мужество».
Борис Пастернак тоже рафинированное дитя Серебряного века. В 1944 году он побывал после Курской битвы на освобожденной Орловщине и написал цикл стихотворений о героизме солдат и мучениях народа в оккупации, а в комментариях к стихам добавил: «Победил весь народ сверху донизу, от маршала Сталина до рядовых тружеников».
А еще один знаменитый эмигрант – нобелевский лауреат Иван Бунин – сделал запись в дневнике 1943 года, когда Сталин уезжал в Тегеран на встречу с Черчиллем и Рузвельтом:
«Думал ли я, что сейчас, когда Сталин находится на пути в Тегеран, я буду с замиранием сердца переживать, чтобы с ним ничего не случилось».
После войны, в 1946 году, Бунин сказал Константину Симонову: «22 июня 1941 года я, написавший все, что писал до этого, в том числе «Окаянные дни», я по отношению к России и к тем, кто нынче правит ею, навсегда вложил шпагу в ножны».
Без полной самоотверженности, без священного чувства ненависти победить такого мощного врага было невозможно. Вот почему Шолохов пишет очерк «Наука ненависти», вот почему Эренбург с Константином Симоновым в своих стихах и статьях призывают и армию, и весь народ: «Убей немца!»…
Неоценимую роль в нашей победе сыграли песни, которые народ пел во время войны. «Вставай, страна огромная» была написана Лебедевым-Кумачом за одну ночь с 22 на 23 июня, 24 июня текст был уже опубликован в газетах. В сущности, это не песня, а военный гимн или грозная величественная молитва о победе. Сам маршал Жуков на вопрос о наиболее ценимых им песнях войны ответил: «Вставай, страна огромная», «Эх, дороги» и «Соловьи, соловьи, не тревожьте солдат». И добавил: «В них отразилась душа народа».
Наш немецкий знакомый Эберхард Дикман, специалист по русской литературе, однажды сказал, что в Германии во время войны не было ни одной лирической песни, рожденной войной. Немцы на своих губных гармошках и аккордеонах исполняли лишь довоенные марши, вроде того, что «Сегодня нам принадлежит Германия, а завтра весь мир». А наши песни отражали жизнь народа во всей ее полноте – от поющих соловьев до осенних желтых листьев, от соснового бора, где встает солнце, до родного крыльца, где «мать сыночка ждет».
В песнях войны было заложено столько жизненной силы, что они живут до сих пор. Жив «Синий платочек», живут сурковская «Бьется в тесной печурке огонь», фатьяновские песни «На солнечной поляночке» и «Горит свечи огарочек», «Майскими короткими ночами». Живы песни на слова Исаковского: «С берез, неслышен, невесом, слетает желтый лист», «На позицию девушка провожала бойца». Жива песня Евгения Долматовского «Ночь коротка, спят облака». Жива «Вставай, страна огромная».
Из выступления на конференции в Южно-Сахалинске в день окончания II Мировой войны. Сентябрь 2015 г.
Владимир ВЫСОЦКИЙ
В ответах на анкету
Заполняя в июне 1970 года анкету, составленную рабочим сцены Театра на Таганке Анатолием Меньшиковым, ставшим впоследствии актером Театра имени Вахтангова, Высоцкий, в частности, ответил: «Любимый композитор, музыкальное произведение, песня – Шопен, «12-й этюд», песня «Вставай, страна огромная». Самая замечательная историческая личность – Ленин, Гарибальди. Историческая личность, внушающая тебе отвращение, – Гитлер и иже с ним…»
Меньшиков был разочарован. На следующий день Высоцкий спросил его: «Ну-ка открой. Что тебе не нравится?» Меньшиков сказал откровенно: «Любимая песня – «Вставай, страна огромная». Конечно, это патриотическая песня, но…» Высоцкий положил руку ему на плечо и с досадой произнес: «Щенок. Когда у тебя мурашки по коже побегут от этой песни, тогда ты поймешь, что я прав. И почему я ее люблю…» В 1978 году, перечитав вышеупомянутую анкету, Высоцкий с удивлением заметит: «Ну, надо же, и добавлять нечего».