Политическая война

• Опубликовал Виталий Витальевич Бурлуцкий 7 апреля 2019 г. - 1 595 просмотров

  От Поклонной до Колонного. Роль нашего движения в той политической войне, которая определяет облик современной России (продолжение — 2)
  Мы провели потрясающую разведку боем. Можно было десятилетиями наблюдать за телодвижениями определенного зоопарка и не получить о нем полного представления
                                                                                             Сергей Кургинян
  
  Отец мне рассказывал: «Прислали к нам в роту одного типа по фамилии Петров. Дело было в конце 1941-го. Даже в окопе сидеть этот Петров боится. А уж в атаку идти — еще больше боится. Чуть что — плачет. А ведь его прислали командовать взводом. Греха не оберешься! Тут на наше счастье подвалила какая-то разнарядка из штаба полка. То ли писарь нужен был, то ли еще кто-то. Ну, мы быстро спровадили этого Петрова. И забыли о нем думать. Вскоре после конца войны я с друзьями что-то в каком-то ресторане обмываю. Подходит этот Петров, говорит: «Привет!» На нем капитанские погоны, вся грудь в орденах. Я ему говорю: «Слушай, Петров, кто это тебе все на грудь повесил? Руки бы пообрывал!» Он отвечает: «А что ты так переживаешь?» Я говорю: «Да совсем я не переживаю!» Вот так мы расстались».
  К чему это мое воспоминание? К тому, что прошел съезд КПРФ. На съезде Зюганова единодушно выбрали главой партии. Еще на четыре года, кажется. То есть вплоть до 2017 года. И если меня Зюганов спросит: «А что ты так переживаешь?» — я честно отвечу: «Да совсем я не переживаю!» Я даже меньше переживаю, чем мой отец, увидевший этого самого Петрова в ресторане вскоре после конца войны. Потому что отец, наверное, все-таки переживал — раз он мне это рассказывал в каком-нибудь 1962-м. И понятно, почему он переживал. Петров выжил, а большинство товарищей отца — нет. И как тут не переживать — и по-человечески, и как ученому? Ведь ты как ученый понимаешь, что это называется «негативный социальный отбор». И что ты в этом отборе, так сказать, поучаствовал. С другой стороны — не реши рота тогда отослать в штаб Петрова, он бы весь взвод загубил.
  
  Зюганов загубил не взвод. Он загубил страну. Да-да, именно он. Потому что он не смог ни обеспечить восстановление исторического достоинства своего народа, ни воспользоваться историческим достоинством, которое восстановили другие. Не смог он воспользоваться и плодами деятельности реформаторов — перестроечных и постперестроечных. В числе таких плодов — элементарная ностальгия по СССР. Не ахти что, конечно. Но даже воспользовавшись этим, Зюганов мог бы переломить ход событий. И завоевать власть.
   
  Но он не захотел ни власти, ни избавления своего народа от перестроечно-постперестроечных измывательств. Он захотел другого. И получил ровно то, чего захотел. Я не буду перечислять, что именно он получил, — и так все очевидно. Он получил статус, точнее, статусик, за который он цепко держится. Все видят, как цепко. Он получил все, что сопряжено с этим статусиком.
  «Послушайте, Рабинович, зачем вы покупаете сырые яйца по рублю за десяток, варите эти яйца и посылаете своего Мойшу продавать их опять же по рублю за десяток? — Ну, как вам сказать… И навар с яиц, и мальчик при деле!».
  Зюганов при деле, и он имеет навар с яиц под названием «ностальгия». Петров-то, который к отцу подошел после войны, тоже имел навар с яиц. И был при деле. Только потом Советского Союза не стало. Потому что Петровых таких было до фига и больше. А друзья отца усеяли своими костями пространство от Москвы до Кенигсберга. И детей не успели народить. А Петровы их народить успели. И народить, и воспитать.
  Отец жил долго. И почти каждый год, когда мы с ним выпивали на его дне рождения, он говорил: «Мне зачем-то судьба подарила столько-то лет…» Он каждый раз отсчитывал от 1941 года. И каждый лишний год после 1941-го считал подарком судьбы.
  Зюганов вскоре будет праздновать 20-летие собственного руководства КПРФ. Брежнев руководил КПСС 18 лет. Потом Зюганов отпразднует 25-летие своего руководства КПРФ. Сколько лет руководил Сталин по-настоящему и партией, и государством? Ну, скажем, с 1929-го по 1953-й. Это 24 года. Зюганову не стыдно. На его блаженном лике начертано: «Стыдиться не хочу, не умею и не понимаю, за что».
  Зюганову хорошо. И Сванидзе хорошо. Ну, прям так хорошо, что дальше некуда!
  Только вот стране плохо.
  А вот хорошо ли Сталину? Вроде и ему должно быть хорошо. Вишь, какой рейтинг — зашкаливает! Только вот нет ни СССР, ни соцлагеря, ни Красного проекта. Есть Зюгановы и Сванидзе. А поскольку Сталин, в отличие от Зюганова и Сванидзе, человек очень крупный, то он не может не понимать своей косвенной ответственности за то, что это произошло именно так.
  Да, конечно, были великие исторические свершения. Не свершения — свершеньища. Да, принял страну с сохой, а сдал ее с ракетами и ядерным оружием. Да, построил державу подлинно великую и святую. Но где она? И кому сдал-то ее? Хрущеву? Брежневу? Андропову? Горбачеву? Ельцину? А те ее сдали Зюганову и Сванидзе — так сказать, на коллективный подряд. Крупный человек не может не переживать своей исторической ответственности за подобный — опять же, исторический — результат.
  От крупного — к мелкому, от мелкого — к мельчайшему и наимельчайшему… Что это за траектория такая?
  XXVIII.
  Спросят: «Ну так значит, Вы переживаете произошедшее — в том числе, и на последнем съезде КПРФ, где избрали Зюганова?» А разве не видно, что не переживаю? Ну прям так ни чуточки не переживаю. Даже так не переживаю, как отец по поводу Петрова переживал. Почему не переживаю? Потому что все, кого мог бы избрать их КПРФ-овский съезд, были бы еще намного хуже Зюганова. Это не инсинуация. Это совершенно объективная констатация. Если бы я хотел, чтобы КПРФ немедленно рассыпалась в пыль, я бы мечтал о том, чтобы выбрали… стоп! Так я вам и скажу, кого — не дождетесь!
  Но я об этом не мечтаю. И потому не могу переживать случившееся. Я не мечтаю ни о крахе путинской России, ни о крахе зюгановской КПРФ. Я хочу, чтобы и то, и другое жило как можно дольше. Я понимаю, что речь идет об очень низкокачественной жизни — более того, о жизни с постоянно ухудшающимся качеством. И что после того как эта жизнь придет к окончательному исчерпанию, все рассыплется в невосстановимую и безысходную пыль.

  Источник: https://libcat.ru/knigi/nauka-i-obrazovanie/politika/181633-2-sergej-kurginyan-sut-vremeni-2013-18-6-marta-2013.html#text