Исраэль Шамир. Спорить с врагом – пустое дело. Его должна опознавать система «свой-чужой»

• Опубликовал Исраэль Шамир 6 октября 2018 г. - 4 560 просмотров

  

  Попробуйте сказать американцу, что не складывается официальная версия атаки на небоскребы 11 сентября 2001 года. Мол если в самолетах дело – почему упал третий небоскреб; если все полыхало – как остались целыми паспорта террористов; как могли позвонить с борта самолета, если такой техники в те годы не было; куда делись крылья самолета, врезавшегося в Пентагон… Вас тут же пошлют куда подальше. Американцу конспирологию не впаришь.

  Есть отдельные группы, где водятся truthers – «правдолюбы», те, что выдумывают свои версии 9/11. Что сделал это ЦРУ или Мосад, или неоконы, или еще кто, хоть рептилоиды. Но в общий разговор они не допускаются, пасутся на своих лужайках. А если вырвется правдолюб и попробует выразить свои замечания – его прогонят мокрыми тряпками.

  Не так обстоит дело в России. Она не только родина слоников, но и единственная страна, где у народа нет естественного отталкивания от вражеских теорий заговора. Бурлит на медленном огне история с псевдо-отравлением в Солсбери. А народ на полном серьёзе задумывается о версиях, которые забрасывают дважды в неделю вражеские агенты в русские социальные сети. Разве могли эти двое ребят пойти смотреть на собор? Они же быдло, нет у них хороших генов, они и по-английски не говорят! Да у них на карточках по выдаче паспортов есть отметки «ГРУ»!.. И люди обсуждают этот вздор.

  Пелевин как-то написал: «Враждебного дискурсмонгера, как ракету с разделяющимися боеголовками, целесообразней всего уничтожать на стадии запуска, вместо того, чтобы выяснять огненную суть его силлогизмов и прикладывать их к своей жизни и судьбе».

  Вот с пониманием этой максимы у русских большая проблема – народ прислушивается и пытается понять и осмыслить. И, конечно, дискурсмонгеры его запутают. А понимать не надо. Надо точно помнить, что это – враг. Намерения у него вражеские. Его нужно изолировать, вывести из обсуждения – если нет возможности застрелить.

  Самолет Ту-20 погиб, потому что не работала система определения «свой-чужой», «friend-foe». Но то же ждет и Россию, если эта система не заработает. Она должна работать в социальных сетях, в любом споре как безусловный рефлекс.

  Заговорил с вами человек о нестыковках версий отравления в Солсбери – значит, это враг. Пусть пойдет и поговорит о нестыковках рассказа о Холокосте в Израиле или 9/11 в США. Потом, когда он вернётся, поговорим о Солсбери.

  Нам про Солсбери нужно знать одно – это была провокация британской разведки, которая спрятала русскую гражданку Скрипаль и не дает даже её бабушке с ней встретиться. А нестыковки есть в любом рассказе. Земля круглая? Есть нестыковки. Американцы летали на Луну? Есть нестыковки. Это свойство рассказа, и на все нестыковки никто не может ответить, да и не надо.

   

  Почему русские соглашаются слушать и даже принимают близко к сердцу эту тему? Тому есть два объяснения, историческое и практическое.

  Историческое – это мрачное последствие идеологического слома, который дважды пережили русские. Первый раз – в 1956 году, когда Хрущев бездумно перечеркнул память прошлого. Второй раз – в 1988, когда Горбачев и его пособник Яковлев обрушил весь прошлый советский уклад. То есть два раза на своей памяти русские люди столкнулись с необычной ситуацией – им сказали, что враги были правы. Такое трудно пережить. В результате русские заболели идеологическим СПИДом – у народа ослаб иммунитет, позволяющий сразу отторгать вражеский дискурс, не вникая в детали.

  А практическое объяснение – отсутствие нормального жёсткого ответа на вызов. Как вы думаете, кто-либо из американских правдолюбов занимает место на кафедре института или в редакции газеты? Нет ни одного. А ревизионисты Холокоста? Они просто в тюрьмах. А их близкие и родные? Тоже нигде.

  В России же все еще действует сайт «Инсайдер», открыто сотрудничающий с британской разведкой. Всё еще на свободе Роман Доброхотов, хотя в любой стране человек, который выдает своих разведчиков, звенит кандалами. Всё еще работает во ВШЭ его отец. Отец за сына не отвечает, скажете вы. Это когда-то было. Не в таком мире живем. В США и Европе нет ни одного профессора серьёзного университета с такими семейными связями. Его вышибут раньше, чем остынет последний номер газеты. Наших близких в Европе и Америке уже давно выперли с работы за родственные связи с симпатизантами России. Сажать, конечно, не надо – Россия страна демократическая. Но попереть с работы необходимо.

  Давайте учиться у Америки. Там, как говорил мой друг Ноам Чомски, если профессор выразит сомнение в рассказе 9/11, в следующий раз ты его встретишь, когда он водит такси в Нью-Джерси.

  Несерьезный подход к вражеским дискурсмонгерам, особенно ясно проявившийся в истории Солсбери, меня пугает больше всего. Мы помним, как в 1987 году тихой сапой агенты западных разведок брали на себя управление русским дискурсом. А кто возмущался – его обличали, как консерватора. Многие верили в советскую власть до конца, а другие заранее почувствовали, что ее сливают. И тогда наперегонки бросились ее сливать.

  Есть люди идейные, но их не так много. Прочие стремятся угадать, куда склоняется сердце начальства. И по разгулу вражеских дискурсмонгеров, и по кроткому молчанию начальства они уже готовятся к грядущему сливу.