Образцовые патриоты твердят: не смейте говорить говорить, что в России ничего производится, нет новых предприятий, изобретений – построено же несколько моделей самолетов, двигателей и т.д.
Безусловно, что что-то создается. Если бы в 150-миллионной стране не создавалось вообще ничего, этой страны уже не было бы. Есть еще достаточно людей, желающих творить, работать – ведь мы знаем, что труд, способность к творческому преобразованию мира есть родовая сущность человека. Поэтому надо очень постараться, чтобы отвратить человека от такого труда (да-да, именно труд, а не безделье – естественное состояние человеческого существа).
И я даже не стану говорить, что в России все создается «не благодаря, а вопреки» – не все, не всегда и не везде.
Проблема в том, что создаваемого катастрофически мало – слишком мы провалились с распадом СССР и кризисом 90-х.
С перестроечных времен идут дискуссии об экономической ситуации в царской России и апологеты «французской булки» рассказывают про вполне реальные достижения страны, вроде самолёта Илья Муромец. Рассказывают, что план ГОЭРЛО был создан еще тогда, правда не реализован, про хорошую винтовку Мосина и т.д.
Да. Сделали. Но для России начала XX века таких темпов развития было недостаточно: Россия с такими темпами развития все менее могла претендовать на суверенитет и самостоятельную роль в мире. И прямая экстраполяция тогдашних тенденций однозначно говорила: будущее России есть вхождение в одну из существующих экономических и культурных зон, с закреплением ее подчиненного положения в международном разделении труда.
Только высочайшим напряжением сил и в первую очередь отрицанием предшествующей парадигмы движения Россия смогла вырваться из тупика и в виде СССР стать одной из двух действительно суверенных стран мира. И наряду с США центром одной из двух технологических, экономических и культурных зон.
Ровно так же существующих темпов развития недостаточно для нынешней России, сколько ни носится с тем или иным отдельным фактом инновации и строительства.
Чем вообще плохо не быть действительно суверенной страной, включаясь в чужую экономическую и культурную зону?
Всем плохо.
Экономически такая страна встраивается в разделение труда на нижних уровнях с низкой добавленной стоимостью, причем и львиную долю этой стоимости отнимают в пользу суверена. И даже если от стараний у рабочих кишки из задницы полезут, нам продолжат рассказывать про нашу низкую производительность труда. А заключается она дескать в том, что за час работы наш рабочий создает богатств на куда меньшую сумму, чем какой-нибудь коммерсант в своем офисе в стране суверене. Как например рассказывают китайцам, что основную часть стоимости всякой электроники, производимой в Китае, создают не китайские рабочие, а западные логистические и торговые сети, управляющие организации и т.д.
Кстати сказать, важнейшей причиной, по которой буржуазные экономисты приняли теорию предельной полезности было именно то, в ее рамках не увидеть, где именно возникает стоимость. Эта теория относится к реальной политэкономии примерно как система Птолемея – к системе Коперника. Т.е. позволяет что-то рассчитать, но не все и через задницу…
Страна, потерявшая экономический суверенитет, теряет также суверенитет научный и технологический. В сфере науки ее ученым выделяют сферы исследования, где допускается только сбор первичного материала для ученых страны-суверена; участие в чужих исследованиях – в лучшем случае. Оценка по системе цитирования, существующая сейчас, прямо демонстрирует механизм закрепления ролей.
С культурным суверенитетом происходит то же самое. Господствует унылая вторичность, а то, что создается немногим выше вторичного ширпотреба, как сейчас в России, ориентируется на иностранных оценщиков.
Я уж не говорю о таких вещах как право самостоятельно интерпретировать свою историю и самостоятельно оценивать события прошлого.
И если странам, близким суверену, достаются сносные места, то судьба чужака, каким является для США и европейских лидеров Россия – горька. Тут нужно понимать, что не все предопределяется экономически, культурные факторы тоже весьма важны.
В общем России чтобы избежать печальной судьбы царской империи, нужен рывок – а не просто поступательное движение. Рывок высочайших темпов и энергии, который современный российский господствующий класс осуществить не в состоянии.
Впрочем, искренне скажу: я не очень верю, что России удастся очередной раз успешно разорвать путы исторического предопределения. И скорее всего мы свой суверенитет, во всяком случае экономический, уже не вернем в обозримом будущем. Вопрос в том, в чью пользу мы утратим этот суверенитет, и я надеюсь, что это случится в пользу Китая.
Ведь как ни парадоксально, мы занимаем в мировоззрении китайцев более-менее комплиментарную позицию – благодаря советской эпохе. Впрочем в России все «благодаря советской эпохе», и русско-советская литература и кинематограф играют немалую роль в современной культуре Китая.
Кроме того – если для Запада наше советское прошлое служит поводом для проклятий, то для китайцев все ровно наоборот.
Поэтому мне хочется сказать правительству и «прогрессивной общественности»: перестаньте хоронить Ленина! Он еще вас накормит в эпоху китайского доминирования!
Комментарии