Сталин как педагог и теперь живее всех живых!

• Опубликовал Борис Григорьев 1 мая 2016 г. - #история  #Сталин  #обучение  - 7 070 просмотров

  

  Казалось, что в конце 1980-х – начале 1990-х, судьбоносных для нашей страны годах, перевернувших в ней все вверх дном, Сталина морально убили и похоронили безоговорочно и окончательно. Все 90-е и 2000-е о нем мало вспоминали – своя жизнь то разлаживалась, но налаживалась, и было как-то не до него. Но когда Путин после Крыма ударил в патриотические струны, какой-то явно неожиданной для нашей власти струей из похоронного гранита забила тема Сталина и сталинизма. «Тащат, тащат мертвеца» –  а он словно и не мертвец, а поживей иных сегодняшних живых!

  Чем хуже отзываются о нем текущие властители, меркнущие с их микроскопическими делами в его большой тени, тем больше народ выказывает почтения былому кумиру. И больше является документальных свидетельств того, что это был не какой-то упырь, каким его рисуют современные враги России – а человек с огромным кругозором, даром руководителя и личной скромностью.

  Его личную скромность знаменует такой эпизод. Однажды его сын Василий заикнулся о каком-то послаблении в свой адрес – мол он ведь тоже Сталин. На что отец ответил, подведя его к кремлевскому окну: «Ты – не Сталин! И я – не Сталин! Сталин – вон там, на плакате. А мы с тобой простые граждане и должны вести себя как подобает простым гражданам».

  Народ хочет видеть в нынешних руководителях те сталинские черты, что в тяжелое время помогли стране не только не пропасть, но и выйти победительницей в самой страшной на земле войне. И потому так интересны воспоминания Артёма Сергеева, приёмного сына Сталина, ровесника и друга Василия Сталина, о своих детских годах.

   

  «…Когда у Сталина было время, он занимался с детьми: если приходил с работы и мы еще не спали, то хотя бы несколько минут занимался с нами. И каждая встреча с ним чему-то учила, давала что-то новое. Он умел вовлечь в разговор и в этом разговоре не допускал, чтобы ребенок чувствовал себя несмышленым. Он задавал взрослые вопросы и спрашивал: «Что ты думаешь по этому поводу?» На какие-то вопросы можно было ответить, а на какие-то – нет. И тогда он очень просто, доступно, ненавязчиво, не по-менторски вел разговор и давал понять суть.

  Один разговор, относящийся к 1929 году, я помню. Сталин меня спросил: «Что ты думаешь о кризисе в Америке?» Что-то мы слышали: буржуи выбрасывают кофе с пароходов в море. «А почему так делается?» – спрашивает Сталин. Ну, а я в том смысле говорю, что они такие нехорошие, лучше бы нам, нашим рабочим и крестьянам, отдали, если им не нужно, если у них так много.

  «Нет, – говорит он, – на то и буржуи, что они нам не дадут. Почему они выбрасывают? Потому что заботятся о себе, как бы больше заработать. Они выбрасывают, потому что остаются излишки, их люди не могут купить. Если же снизить цену, у буржуя будет убыток, а ему не хочется, чтобы у него был убыток. Чтобы держать высокую цену, он выбрасывает. Капиталист всегда будет так делать, потому что его главная забота – чтобы было больше денег. Наша главная забота – чтобы людям было хорошо, чтобы им лучше жилось, потому ты и говоришь: лучше бы нам дали, потому что ты думаешь, что у них забота, как и у нас – как сделать лучше людям».

  Или еще. После того, как мы посмотрели с Василием пьесу «Дни Турбиных», Сталин нас спрашивает: «Что вы там видели?» (Это было в 1935 году, во МХАТЕ. Кстати, Сталин частенько посылал нас с Василием в театр.) Я сказал, что не понял: там война, но красных нет, одни белые, но почему-то они воюют, а с кем – не знаю. Сталин говорит: «А знаешь, почему? Ведь красные и белые – это только самые крайности. А между красными и белыми большая полоса от почти красного до почти белого. Так вот, люди, которые там воюют, одни очень белые, другие чуть-чуть розоватые, но не красные. А сойтись друг с другом они не могут, поэтому и воюют. Никогда не ду­май, что можно разделить людей на чисто красных и чисто белых. Масса идёт за теми или другими и часто путается и идёт не туда, куда нужно идти…»

  Когда у Сталина было настроение неважное, он ставил пластинку с песней «На сопках Маньчжурии». Несколько раз прослушивал, переставлял пластинку на словах «Но знайте, за вас мы ещё отомстим и справим кровавую тризну». Он поражение в русско-японской войне очень переживал из-за того, что Россия потеряла русские владения, серьёзные форпосты на Дальнем Востоке. И вот именно эти слова он, переставляя иголку, слушал несколько раз. Когда мы заходили в комнату, он сидел с опущенной головой, видно, что ему было тяжело, видимо, тяжёлые мысли приходили, и он слушал, ставя эту песню вновь и вновь.

  Любил песню о «Варяге». Когда слушал слова: «Миру всему передайте, чайки, печальную весть: в битве врагу не сдалися, пали за русскую честь», – нам с Василием говорил: «Вот так-то, ребята…»

  «...Вы будете военными. А какой предмет для воен­ного самый главный?» Мы наперебой отвечали: математика, физика, физкультура. Он нам: «Нет. Русский язык и литература. Ты должен сказать так, чтобы тебя поняли. Надо сказать коротко, часто в чрезвычайных условиях боя. И сам ты дол­жен понять сказанное тебе. Военному выражаться надо ясно и на письме, и уст­но. Во время войны будет много ситуаций, с которыми в жизни ты не сталкивался. Тебе надо принять решение. А если ты много читал, у тебя в памяти уже будет подсказка, как себя вести и что делать. Литература тебе подскажет…»

  Сталин блестяще знал историю… Нам с Василием были даны задания. Каждому выдана книга – учебник истории Илловайского и Бельярминова, нужно было прочитать и ответить на вопросы, выполнять задания… Когда Сталин нам эти книги дал, мы их положили на терраску и убежали на соседнюю дачу играть в волейбол. Возвращаемся и издалека видим, что этот наш взгорочек, на котором нахо­дится дача, усеян белыми пятнами, по нему ходит Сталин, нагибается, подбирает что-то. Подбегаем, видим, что Сталин собирает листы. Оказывается, налетел ветер, его порывом учебник разметало, и Сталин собирал разлетевшиеся листы.

  Увидев нас, Сталин очень спокойно объяснил, что в этой книге описаны тысячи лет истории, что она дела­лась кровью сотен людей, которые собирали факты, записыва­ли, хранили эти сведения. А потом историки десятки лет перерабатывали эти сведения, чтобы дать нам представление об истории человечества… Велел нам взять шило, нитки, клей и привести книгу в порядок… Работу мы выполнили аккуратно и с большим усердием. Показали починенную книгу Сталину, он сказал: «Вы хорошо сделали. Теперь вы знаете, как надо обращаться с книгами»… По ходу разговора Сталин объяснял многие вещи так просто и ясно, что запоминалось на всю жизнь».

   

  Как не хватает нам сегодня таких доходчивых и неполживых воспитателей и педагогов!