Самое свежее

Где были «87% за Путина», когда Пригожин шёл на Москву? Эль Мюрид. Выборы в РФ: главное не победа, а участие! Александр Росляков. Хозяина не выбирают – или особый путь путинской России Выборы в России. Послесловие Андрей Нальгин. Шойгу-спаситель Эль Мюрид. Чтобы все как один!

ЗАЯВЛЕНИЕ ЧЛЕНОВ ЭКСПЕРТНОГО СОВЕТА ВАК ПО ИСТОРИИ ПРИ МИНОБРНАУКИ




  • ЗАЯВЛЕНИЕ ЧЛЕНОВ ЭКСПЕРТНОГО СОВЕТА ВАК ПО ИСТОРИИ ПРИ МИНОБРНАУКИ

    13.10.2017  

    В связи с дискуссией в средствах массовой информации, возникшей вокруг заключения Экспертного совета ВАК по истории относительно диссертации В.Р. Мединского, члены Экспертного совета хотели бы обратить внимание на следующие обстоятельства:

    1) Часто звучащее заявление о якобы имеющихся двух положительных заключениях (диссертационных советов при МГУ им. М.В. Ломоносова и при Белгородском государственном университете) на диссертацию В.Р. Мединского не соответствует действительности.

    Во-первых, диссертация В.Р. Мединского так и не поступила и не была рассмотрена в диссертационном совете Д 501.001.72 при историческом факультете МГУ им. М.В. Ломоносова, а 7 февраля 2017 г. этот диссовет принял решение отказаться от рассмотрения дела о лишении В.Р. Мединского ученой степени доктора исторических наук, что и послужило в дальнейшем для ВАК основанием передать это дело на новое рассмотрение в диссертационный совет Д 212.015.11 при Белгородском государственном университете. Таким образом, никакого положительного заключения по диссертации диссертационный совет из МГУ не принимал.

     

    Во-вторых, диссертационный совет в Белгородском университете, хотя и предоставил в ВАК свое заключение, но также НЕ РАССМАТРИВАЛ ПО СУЩЕСТВУ диссертацию В.Р. Мединского (а только текст заявления о лишении ученой степени доктора наук).

    Поэтому такое рассмотрение диссертации по существу в итоге пришлось сделать Экспертному совету ВАК по истории. При этом Экспертный совет ВАК по истории действует полностью в рамках своих компетенций, так как является высшим экспертным органом по этой специальности в Российской Федерации и имеет право как соглашаться, так и не соглашаться с решением или мнением любого диссертационного совета.

     

    2) В выступлениях в поддержку диссертации В.Р. Мединского часто говорится о том, что его нельзя лишать ученой степени, поскольку в его диссертации отсутствует плагиат. Но одно лишь отсутствие плагиата еще не является гарантией соответствия работы требованиям, предъявляемым к докторской диссертации. При этом утверждение о наличии элементов плагиата никогда не являлось главной претензией к автору ни со стороны заявителей В. Н. Козлякова, К. Ю. Ерусалимского и И. Ф. Бабицкого, ни со стороны членов Экспертного совета ВАК.

     

    3) Всем членам Экспертного совета еще свыше года назад был передан для ознакомления текст диссертации В.Р. Мединского, и они имели полную возможность составить собственное представление о качестве этого текста и оценить справедливость заключения, подготовленного специалистами по теме диссертации. На заседании экспертного совета 2 октября 2017 г. состоялось обсуждение этого заключения, которое было одобрено 17 голосами «за» при трех голосах «против» и одном воздержавшемся, однако никто из коллег, в итоге проголосовавших против принятия рекомендации лишить В.Р. Мединского ученой степени доктора исторических наук, не высказывался в пользу того, что диссертация соответствует требованиям ВАК.

     

    На том же заседании определенные вопросы были заданы и приглашенным туда представителям стороны, подавшей заявление о лишении ученой степени, а также пришедшим на заседание представителям В.Р. Мединского. При этом члены Экспертного совета были готовы задавать вопросы по сути работы ее автору, В.Р. Мединскому, однако в силу его отсутствия на заседании эти вопросы с очевидностью не могли быть заданы людям, которые не являются авторами текста диссертации и не несут ответственности за ее содержание.

     

    4) Само по себе общее направление исследований, затронутое в диссертации, хорошо известно в исторической науке, и его актуальность и значимость никогда не подвергались сомнению. Однако суть выводов Экспертного совета в том, что отрицательно оценивается КАЧЕСТВО проделанной В.Р. Мединским работы и констатируется отсутствие у соискателя ученой степени базовых профессиональных навыков историка, и прежде всего научного источниковедческого анализа привлеченных им источников.

     

    5) Звучащие в средствах массовой информации обвинения в «травле» В.Р. Мединского не имеют под собой оснований, поскольку заключение Экспертного совета ВАК не затрагивает ни личность, ни разнообразную деятельность В.Р. Мединского на занимаемых им постах. Однако члены Экспертного совета ВАК по истории, действуя в рамках нормативных актов, утвержденных Министерством образования и науки РФ, обязаны выносить свое суждение исходя из высоких научных требований. К этому же нас призывает и наша профессиональная этика, и желание сохранить престиж исторической науки. Попытки же придать процессу экспертизы диссертации В. Р. Мединского политическую или идеологическую окраску сознательно вводят общественность в заблуждение, они используются для того, чтобы отвлечь дискуссию из научной области в сферу полит- и информационных технологий.

     

    Таким образом, рекомендация Экспертного совета лишить В.Р. Мединского ученой степени доктора исторических наук вызвана отнюдь не несогласием с его «видением истории» или с его «патриотической позицией». Мы глубоко убеждены в том, что неквалифицированная, непрофессиональная работа дискредитирует отечественную науку и тем самым может считаться антипатриотическим явлением.


    Члены Экспертного совета ВАК по истории

    д.и.н., профессор кафедры истории России XIX – начала XX в. исторического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова А.Ю. Андреев

    член-корреспондент РАН, д.и.н., профессор, заместитель директора Института Африки РАН, профессор Д.М. Бондаренко

    д.и.н., профессор Школы исторических наук Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики» О.В. Будницкий

    д.и.н., заведующий отделом палеолита Института истории материальной культуры РАН С.А. Васильев

    д.и.н., ведущий научный сотрудник Института археологии РАН С.Ю. Внуков

    д.и.н., профессор кафедры отечественной истории Вологодского государственного педагогического университета Т.М. Димони

    д.и.н., профессор кафедры истории России до начала XIX в. исторического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова А.А. Горский, заместитель председателя Экспертного совета ВАК по истории

    д.и.н., главный научный сотрудник Финансового университета при Правительстве Российской Федерации В.Г. Кикнадзе

    д.и.н., декан историко-политологического факультета Пермского государственного национального исследовательского университета И.К. Кирьянов

    д.и.н., профессор, зав.кафедрой истории России Северо-Кавказского федерального университета М.Е. Колесникова

    д.и.н., профессор, ведущий научный сотрудник, руководитель Центра экономической истории Института российской истории РАН В.В. Кондрашин

    д.и.н., профессор кафедры истории России средневековья и нового времени Историко-архивного института РГГУ И.В. Курукин

    к.и.н., доцент Школы исторических наук Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики» Е.С. Марей, секретарь Экспертного совета ВАК по истории

    д.и.н., профессор Уральского Федерального университета имени первого Президента России Б.Н. Ельцина О.С. Поршнева

    д.и.н., ведущий научный сотрудник Института всеобщей истории РАН В.В. Рогинский

    д.и.н., главный научный сотрудник Института российской истории РАН В.В. Трепавлов

    д.и.н., профессор, главный научный сотрудник отдела средневековой археологии Института археологии РАН А.В. Чернецов

    д.и.н., ведущий научный сотрудник Института российской истории РАН И.А. Хормач

    д.и.н., главный научный сотрудник, Института славяноведения РАН А.Л. Шемякин

    д.и.н., главный научный сотрудник Института этнологии и антропологии им. Н.Н. Миклухо-Маклая РАН В.А. Шнирельман

     

                     10  выводов экспертов о диссертации министра Мединского

     

    1.  Актуальность общего направления исследования В. Р. Мединского — представления иностранцев о России и русских и презентация этих представлений в сочинениях иностранцев — несомненна. Стереотипные образы России в общественном мнении стран Запада во многом формировались несколько столетий назад и в ряде своих проявлений, с теми или иными вариациями, существуют по сей день.

     

    1. Название работы — «Проблемы объективности в освещении российской истории второй половины XV–XVII вв.», которое, одновременно, стало и предметом исследования (с. 9), следует признать некорректным.

      Такая формулировка не отражает предмет диссертационного исследования, поскольку является слишком абстрактной для исторического труда. Во-первых, в ней не упоминается субъект освещения российской истории (в чьем освещении?), не ясно, о чем или о ком идет речь. Во-вторых, объективность в освещении одного государства, социума, культуры и т.п. представителями других (современниками событий) в принципе не достижима. К ней может стремиться профессиональный историк, но не исторический индивид, воспринимающий культуру Другого/Чужого. Восприятие Другого всегда субъективно, оно определяется неосознаваемыми ценностями и установками своей культуры, историко-культурной средой воспринимающего субъекта, его индивидуальными особенностями и т.д. Восприятие может быть научно интерпретировано, но его нельзя оценивать в категориях «объективности» и «достоверности». Категория достоверности применима к оценке сведений очевидцев о материальных неодушевленных объектах, предметах, простых фактах, но не о людях другой культуры и их свойствах. Автор занимается «исправлением» неточностей и «искажений» реалий русской жизни в сочинениях иностранцев, не отдавая себе отчет в том, что для такого рода сочинений они естественны и неизбежны, так как это изложение впечатлений и определенного, обусловленного различными причинами, видения представителей другой культуры.

     

    1. Заявленная В. Р. Мединским цель исследования: «анализ социокультурных и социально-экономических аспектов восприятия Московского государства в свидетельствах иностранцев» (с. 9) в сочетании с его хронологическими рамками («вторая половина XV–XVII в. — с. 7) не соответствует структуре работы.

      Из 366 страниц основного текста диссертации (разделы II–V, c. 69–437) 266 страниц (72% текста) посвящены второй половине XV–XVI в. Из оставшихся 102 страниц (раздел V) 36 страниц (с. 336–372) относятся к Смутному времени и лишь 65 страниц (с. 336–372) отведены периоду с 1613 по 1700 гг. Из записок иностранцев этого обширного, событийно насыщенного почти векового периода, автором рассмотрены только сочинения Адама Олеария, Адольфа Лизека и Иоганна Корба, а в числе не удостоившихся внимания диссертанта оказались десятки текстов, среди которых информативные и важные для исследования свидетельства Августина Мейерберга, Якова Рейтенфельса, Андрея Роде, лейб-медика царя Алексея Михайловича Самуэля Коллинза, Фуа де ла Невилля, Патрика Гордона и др. Принцип отбора источников автором не обоснован.

     

    1. Сформулированная автором научная проблема, заключающаяся «в обобщении зарубежных материалов, касающихся важнейших аспектов российской истории второй половины XV–XVII веков и аргументированности доказательств их объективности» (с. 9), не выдерживает критики.

      «Обобщение материалов» не может быть научной проблемой, а конец фразы — «и аргументированности доказательств их объективности» — остается не раскрытым, неясным для читателя.

     

    1. На с. 3 В. Р. Мединский представляет свой главный исследовательский принцип: «Взвешивание на весах национальных интересов России создает абсолютный стандарт истинности и достоверности исторического труда» (с. 3). Между тем это ложное положение, входящее в непримиримое противоречие с принципами научности, объективности и историзма (их перечисление во вводной части диссертации, таким образом, становится пустой формальностью). Этноцентризм/нациецентризм, в каких бы формах он ни проявлялся, никогда не выступал и не может выступать в науке в качестве критерия достоверности или служить основанием научного труда, стремящегося к объективности. Критерии достоверности исторического исследования определяются принципами и методами, имеющими универсальный характер, не зависящими от национальной принадлежности исследователя.

      Другое дело — учет национальных (цивилизационных) особенностей развития изучаемого сообщества, что необходимо делать для всех социумов и культур с целью выявления общего и особенного в их развитии.

    В историографическом разделе работы отсутствует значительное количество современных исследований проблемы. В конце XX — начале XXI в. была написана целая серия трудов известных российских историков (не говоря уже о зарубежных), посвященных образу России и русских в восприятии современников, в том числе и иностранцев, в изучаемый период (например, О. Г. Агеевой, М. М. Крома, Л. Е. Морозовой, В. Д. Назарова, А. И. Филюшкина, А. Л. Хорошкевич, М. По и др.).

    Знакомство с историографическим очерком показывает, что характеристика работ предшественников выполнена весьма избирательно. Многие исследования, внесенные в список литературы, в историографической части диссертации не анализируются; принципиально важным изданиям (например, фундаментальным для изучения темы публикациям «Записок о Московии» Герберштейна 1988 и 2007 гг.) посвящено буквально по одному-двум абзацам (с. 44–45); новейшей литературе вопроса, внесшей принципиально новые взгляды на проблему и давшей первоклассные образцы публикационной культуры и научной критики сочинений иностранцев, отведено около трех страниц (с. 43–46).

    1. Доказывая, что многие сочинения иностранцев изучаемого периода были тенденциозны, содержали недостоверные сведения, создавались под влиянием определенной политической конъюнктуры, формируя, по преимуществу, негативный образ Русского государства в общественном мнении их соотечественников и т.д., В. Р. Мединский не открывает ничего нового. Все это давно известно, прочно укоренилось в российской традиции историописания, восходя в базовых своих положениях как минимум к классическому труду В. О. Ключевского «Записки иностранцев о Московском государстве». О высокой степени субъективности подобных сочинений (как и вообще о высокой степени субъективности любого нарратива) говорится во всех базовых курсах по источниковедению и истории России, читаемых на исторических факультетах наших ВУЗов. Таким же хрестоматийным для учебных программ является тезис о преемственности, взаимосвязи (порой текстуальной), которая просматривается во многих сочинениях иностранцев о допетровской России, об особом влиянии на укоренение стереотипов о России «Записок о Московии» С. фон Герберштейна.

      Заявляя (на с. 438-439), что все это — результат его оригинального исследования, впервые им сформулированный и доказанный, В. Р. Мединский вводит читателей в заблуждение.

     

    1. Сомнительными являются принципы формирования источниковой базы и методы источниковедческого анализа, применяемые автором, а в результате — вся совокупность промежуточных выводов, которые создают основу для общего заключения исследования.

      Вполне естественно, что в диссертации В. Р. Мединского ядром источниковой базы, главным эмпирическим объектом его изучения выступают сочинения иностранцев о России указанного периода; на это справедливо указывает и сам автор, называя эти источники «основными» (с. 51). Однако при этом он считает достаточным использовать не собственно сочинения, а их переводы на русский язык. Между тем в докторской диссертации должны использоваться первоисточники на языке оригинала по наиболее исправным аутентичным изданиям. Это тем более важно, что в диссертации идет речь об интерпретации впечатлений западных авторов о России. Между тем выбор изданий имеет случайный характер. Так, например, записки Генриха Штадена использованы в диссертации по изданию 2002 г., хотя к моменту подготовки диссертации в свет вышло академическое двухтомное издание этого памятника под редакцией Е. Е. Рычаловского. Записки Жака Маржерета «Состояние Российской империи» анализируются по устаревшему изданию 1982 г., а не по новейшему 2007 г. под редакцией Ан. Береловича, В. Д. Назарова и П. Ю. Уварова.

      Привлечение только переводов приводит к особо досадным последствиям там, где диссертант пытается давать оценки терминологии авторов сочинений о России. В. Р. Мединский как будто не осознает, что термины, о которых он пишет, принадлежат не оригинальным текстам, а их переводам на современный русский язык. Так, на с. 184-185 он упрекает Герберштейна за то, что он назвал князя древлян Мала «государем», хотя  «статус государя он не имел». Затрудни себя автор обращением к оригиналу, он бы мог увидеть, что в латинском тексте стоит термин princeps, а в немецком — Fürst. И то и другое слово соответствуют русскому князь (каковым и назван Мал в летописях); таким образом, «государь» является результатом вольного перевода, сделанного нашим современником, автор же курьезно обвинил в применении этого термина Герберштейна.

      Намерение В. Р. Мединского провести глубокое и всестороннее изучение записок иностранцев в сравнении с «российскими документальными источниками, касающимися конкретных событий и фактов» (с. 8) можно признать перспективным. Действительно, проблема верифицируемости, проверяемости информации, содержащейся в том или ином источнике, решаема только в контекстном перекрестном сравнении. Оно дает простор для использования методов компаративного анализа и позволяет ответить на ряд действительно важных в рамках заявленной проблемы вопросов. 

      Автор диссертации относит весь массив источников русского происхождения к группе дополнительных (с. 52) и дает их перечень, объединяя по видовому признаку: актовый материал, приказная документация, судебные дела, летописи и хронографы, писцовые, таможенные и записные книги, публицистические сочинения XVI–XVII вв. и другие источники нарративного характера. Практически все перечисленные источники на сегодняшний день опубликованы, однако В. Р. Мединский отмечает, что он широко привлекал и неопубликованные архивные документы, хранящиеся, главным образом, в РГАДА и отчасти в архиве СПб ИИ РАН. В списке использованных источников и литературы всего указано 13 позиций в рубрике «архивные источники». Но есть основания полагать, что В. Р. Мединский едва ли работал с указанными им архивными делами. В его сочинении, на почти четырехстах страницах основного текста, удается обн
1