Исповедь политрука

• Опубликовал Поляр Поляр 30 ноября 2016 г. - #Народ не спит  #Он все видит  #Он все понимает  - 1 846 просмотров

  Это довольно старый рассказик, который я откопал в интернете аж, 2013 года, неизвестного к сожалению, автора. Но вот этот незатейливый рассказик как раз и отражает те простодушные и незатейливые народные настроения, которые, как космические излучения пролетают сквозь чугунные мозги экспертов, и ну никак не могут застрять и  отразиться в различных опросах многочисленных "центров" и "фондов", выводящих различные цифири "доверий" и "благоденствий"

   

                                                    ...   ...   ...   ...   ...

   

  Историк Сергей Мироненко ощутил пинок в зад и рухнул на мерзлое дно траншеи. Всё ещё не веря в происходящее, он поднялся и глянул вверх. На краю траншеи полукругом стояли бойцы Красной Армии.

  — Это последний? — уточнил один из военных, видимо, командир.
  — Так точно, товарищ политрук! — отрапортовал боец, чей пинок направил директора Госархива в траншею.
  — Простите, что происходит? — пролепетал историк.
  — Как что происходит? — ухмыльнулся политрук. — Происходит установление исторической справедливости. Сейчас ты, Мироненко, спасёшь Москву от немецко-фашистских оккупантов.

   

  Политрук указал на поле, на котором в ожидании застыли несколько десятков немецких танков. Танкисты вылезли на башни и, ёжась от холода, с интересом наблюдали за происходящим на русских позициях.

  — Я? Почему я? — потрясённо спросил Мироненко. — Какое отношение я к этому имею? — Самое прямое, — ответил политрук. — Все вы тут имеете самое прямое к этому отношение!

   

  Командир указал Мироненко на траншею и историк увидел, что она полна уважаемых людей: тут уже находились академик Пивоваров и его племянник-журналист, у пулемёта с выпученными глазами расположился Сванидзе, рядом с ним дрожал то ли от холода, то ли от ужаса главный десталинизатор Федотов, дальше были ещё знакомые лица, но перепуганный архивист начисто забыл их фамилии.

   

  — А что мы все здесь делаем? — спросил Мироненко. — Это же не наша эпоха!

  Бойцы дружно захохотали. Хохотали не только русские, но и немцы, и даже убитый недавно немецкий танкист, пытаясь сохранять приличия и делая вид, что ничего не слышит, тем не менее, подрагивал от смеха.

  — Да? — удивился политрук. — Но вы же все так подробно рассказываете, как это было на самом деле! Вы же с пеной у рта объясняете, что мы Гитлера трупами закидали. Это же вы кричите, что народ войну выиграл, а не командиры, и тем более не Сталин. Это же вы всем объясняете, что советские герои — это миф! Ты же сам, Мироненко, рассказывал, что мы — миф!

   

  — Простите, вы политрук Клочков? — спросил Мироненко.
  — Именно, — ответил командир. — А это мои бойцы, которым суждено сложить головы в этом бою у разъезда Дубосеково! Но ты же, Мироненко, уверял, что всё было не так, что все эти герои — пропагандистский миф! И знаешь, что мы решили? Мы решили и вправду побыть мифом. А Москву оборонять доверить проверенным и надёжным людям. В частности, тебе!
  — А вы? — тихо спросил историк.
  — А мы в тыл, — ответил один из бойцов. — Мы тут с ребятами думали насмерть стоять за Родину, за Сталина, но раз мы миф, то чего зря под пули подставляться? Воюйте сами!

   

  — Эй, русские, вы долго ещё? — прокричал продрогший немецкий танкист.
  — Сейчас, Ганс, сейчас — махнул ему политрук. — Видишь, Мироненко, время не терпит. Пора уже Родину вам защищать.

  Тут из окопа выскочил телеведущий Пивоваров и с поднятыми руками резво бросился к немцам. В руках он держал белые кальсоны, которыми активно махал.

  — Срам-то какой…, — произнёс один из бойцов. — Не переживай, — хмыкнул Клочков. — Это уже не наш срам.

   

  Двое немецких танкистов отловили Пивоварова и за руки дотащили его до траншеи, сбросив вниз.

  — Швайне, — выругался немец, разглядывая комбинезон. — Этот ваш герой мне со страху штанину обоссал!

  Второй танкист стрельнул у панфиловцев закурить и, затянувшись, сказал:

  — Да, камрады, не повезло вам! И за этих вот вы тут умирали! Неужто в нашем фатерлянде такие же выросли?..
  — Да нет, камрад, — ответил ему один из панфиловцев. — У вас теперь и таких нет. Только геи да турки.
  — А кто такие геи? — уточнил немец.

  Боец Красной Армии прошептал ответ агрессору на ухо. Лицо немца залила краска стыда. Махнув рукой, он пошёл к танку.

   

  — Давайте побыстрее кончайте с нами, — сказал он. — От таких дел снова умереть хочется.

  Из траншеи к политруку кинулся Сванидзе.

  — Товарищ командир, вы меня неправильно поняли, я ничего такого не говорил! И потом, мне нельзя, у меня «белый билет», у меня зрение плохое и язва!

  Политрук доверительно наклонился к Сванидзе:

  — А ты думаешь, тирана Сталина это волновало? Он же пушечным мясом врага заваливал! И тем более, я тебе не командир. У вас свой есть — опытный и проверенный! Вот он как раз идёт!

   

  Из глубины траншеи к месту разговора подходил Никита Михалков, держа в руках черенок от лопаты.

  — Товарищ политрук, как с этим можно воевать против танков? — взмолился режиссёр. — Тебе виднее, — ответил командир. — Ты же это уже проделывал. Да, там у тебя, кстати, кровати сложены. Можешь из них быстренько противотанковую оборону наладить! Ну, или помолись, что ли. Авось поможет!

   

  Тут политрук скомандовал построение своих бойцов.

  — Куда вы? — с тоской в голосе спросил Михалков.
  — Как куда? — усмехнулся политрук. — Занимать позицию у вас в тылу! Заградотряда НКВД под рукой нет, так что мы сами его заменим! И если какая-то сволочь из вашего штрафбата рванёт с позиции, расстреляем на месте за трусость и измену Родине!
  — Так ведь штрафбатов ещё нет!
  — Один создали. Специально для вас!

   

  Немецкие танки взревели моторами. В траншее послышались отчаянные крики и ругань — новые защитники Москвы выясняли, кто первым начал разоблачать мифы и втравил их в эту историю. Всем скопом били Федотова, после чего его с бутылкой выкинули из траншеи под немецкий танк. Кто-то крикнул ему на прощание:

  — Ну, за Родину, за Сталина!

  Михалков вцепился в уходящего политрука:

  — Товарищ, у меня отец воевал, я всегда был патриотом и защитником героев, помогите мне! — Только из уважения к тебе, — ответил политрук. — Даю отличное средство для сражения с врагом! Лучше не бывает!

  И командир протянул режиссёру бадминтонную ракетку и три воланчика.

  — Прощай, Родина тебя не забудет, — похлопал политрук Михалкова на прощание и устремился вслед своим уходящим бойцам

   

  Источник: Интернет