А может, этот конечный кризис нашей экономики и не придет? Спим сладко!

• Опубликовал Наталья Румарчук 15 октября 2016 г. - #кризис  #надежды  #тщета  - 4 187 просмотров

  

  Обывателю сегодня крайне неприятно думать о том, чем все это, начавшееся якобы в 2014-м, кончится. И он до последнего готов отрицать то, в чем слишком страшно признаться.

  Слишком страшно сознавать, что "потребительское счастье" середины нулевых уже не вернется. И все, что ты не успел купить в прошлом (или успел, но уже разбил, сломал, потерял), в обозримой перспективе уже не купишь, ибо не на что.

  Слишком страшно сознавать, что несколько лет в середине нулевых – это было не начало прекрасной сказки с квартирами, машинами, ежегодным отдыхом на Средиземном море и так далее, а была та самая сказка, которой больше не будет. Многие думали, что с каждым годом будет все лучше и лучше, краше и краше, больше и больше... Строили соответствующие планы – купить то и это, побывать там и там... И теперь очень не хочется думать, что все: побаловались и хватит.

  Очень неприятно осознавать, что "у тебя, мужик, все было".

  А думать о том, что даже того, что есть сейчас, не станет; что не будет работы – не только в тихом уютном офисе за 20-30 тысяч, а вообще никакой, – еще страшнее.

  Но, может быть, он все же не придет – этот конец концов?

  Ну да, кризис... Но кризисы при капитализме – нормальное явление, они сменяются этапами роста экономики, вот и наш кризис, по логике капитализма, должен закончиться рано или поздно. И грянет снова рост, когда можно будет снова тусить, клубиться, получать 40-50 тысяч, вяло шевеля мышкой в офисе. Покупать новые машины, брать ипотеки, каждый год отдыхать на Средиземном море...

  Но наш кризис довольно специфичный, вызванный коллизией между Кремлем и Западом, в который Россия интегрировалась-интегрировалась, интегрировалась-интегрировалась... И доинтегрировалась до системных противоречий, когда интегрироваться еще глубже – значит отказаться от национальных интересов и сдаться на милость вашингтонскому обкому. А отстаивать национальные интересы – вот, получилось то, что получилось, с санкциями, обвалом рубля и прочими радостями.

  Но ведь должен же быть выход! Не могут же санкции длиться вечно! В конце концов Европа сама от них теряет, они носят обоюдоострый характер – так нам говорили. Запад должен понять, что без России невозможно решать важные международные проблемы – как на Ближнем Востоке, например.

  В общем ситуация должна разрешиться. Пройдут выборы в США, антироссийская истерия стихнет, Путин и Клинтонша поделят Сирию пополам или как-нибудь еще, на том пыль и уляжется.

  Так, наверное, должно быть, чтобы эта конечная угроза миновала?

   

  Но так, к сожалению или к счастью, быть не может. По следующим причинам:

  1. Клинтонша будет добра к России только в том случае, если в Кремле окажется Ельцинша, а не неисправимый Путин. И тут положительный вариант не просматривается. Если Путин останется у власти после 2017 года, то конфронтация продолжится со всеми вытекающими – с санкциями, законами Магнитского и прочими пирогами. Скорее всего России подкинут даже какую-нибудь новую плюшку – не на Ближнем Востоке, так на Украине. Если же представить, что российский капитал заменит Путина на Ельцина-2 (Медведева) и они договорятся с Клинтоншей – ничего доброго из этого опять же не следует. Так что вилы. Куда ни кинь – всюду клин.

  2. Слухи о том, что Европа сильно страдает от обоюдоострых санкций или антисанкций, сильно преувеличены. Хотя бы потому что ВВП Европы раз в 10 больше ВВП России. Поэтому каждый миллиард, который Россия и Европа теряют на санкциях или антисанкциях, для России в 10 раз более чувствителен.

  К тому же европейские сельхозпродукты благополучно едут в Россию через Беларусь и Казахстан, а значит, Европа почти ничего не теряет, а вот Россия получает контрабанду, с которой вынуждена бороться (непроизводственные затраты), фальсификат и суррогаты (тоже ничего хорошего) и рост цен. Но главные санкции, из-за которых плющит Россию, заключаются в ограничении доступа к иностранным займам. И тут Запад вообще теряет минимум (несколько процентов годовых), а вот российский бизнес задыхается вполне заметно.

  3. Кризис в российской экономике на самом деле начался еще до санкций и майдана, в 2013 году. Если быть еще точнее – российская экономика так и не вышла из кризиса 2008 года, лишь немного оправившись в 2010-12 годах, тут же нырнув на новую глубину.

  Санкции и низкие цены на нефть лишь усиливают проблемы, но не являются главным их источником. Главный источник – плохая структура российской экономики, ее сырьевой характер, а также коррупция, скверный деловой климат и губительная для бизнеса налоговая система. И пока эти фундаментальные проблемы российской экономики не будут решены, даже рост нефти до 100 долларов за баррель и полная отмена санкций от конечного несчастья не спасут.

  Но российская власть не решает указанные проблемы, а твердо стоит на прежнем либеральном курсе, год за годом подтверждая его. Реформ не намечается: даже эти санкции и падение цен на нефть не заставили заняться реформами. Президент и правительство просто читают мантры о пройденном дне – но это дела не меняет.

  4. На нефть и газ в российской экономике завязано слишком много. И государственный бюджет, и бюджеты сырьевых корпораций, от которых зависят смежники и многочисленные обслуживающие виды бизнеса (вплоть до турфирм, организующих отдых для доблестных работников нефтегаза). И пока цена на нефть будет в районе 50 долларов, экономика будет худеть, болеть и рваться в тонких местах, которых у нас много. Даже если отменят санкции.

  И вот, что еще важно – сейчас дефицит бюджета восполняется за счет резервного фонда, который по подсчетам Минфина иссякнет через год. А что будет потом? Фонд национального благосостояния? А потом? Потом начнутся задержки зарплат, в том числе в бюджетной сфере. И падение рубля. Если не через год, то через два. Не через два, так через три.

  И не надо думать, что нефть через два года будет стоить 100 долларов. К этому нет предпосылок, потому что предложение нефти в мире по-прежнему превышает спрос. Поэтому в самом оптимистичном варианте нефть будет стоить 60-70 за баррель, но и этого для российской экономики мало. А 40 долларов и меньше будет означать очень быстрое исчерпание всех фондов – и привет.

  5. Как уже было сказано, кризисы при капитализме возникают регулярно. Но нынешний кризис в России носит внутренних характер. А глобальный кризис был в 2008 году. С тех пор прошло 8 лет, значит, через 2-3 года можно ожидать очередной мировой кризис. И что будет с российской экономикой, когда она, не выйдя из своего локального кризиса, столкнется с очередным глобальным?

   

  Можно привести еще несколько факторов. Нарастающий кризис управления в российской власти. Ситуация с Украиной и Донбассом, которая ничего хорошего не предвещает. Война в Сирии тоже в лучшем случае закончится признанием патовой ситуации, а в худшем – непопулярным исходом, который власть должна будет прикрыть либо другой войной, либо каким-нибудь еще фиговым листком.

  Так вот: чтобы этот конец концов не пришел к нам в ближайшие год-два-три, нужно снять все перечисленные выше проблемы.

  Снять одну из проблем – недостаточно. Нужно снять все!

  И Клинтонша должна стать к нам быть доброй, и цены на нефть уверенно пойти вверх, и реформы в российской экономике начаться – чтобы стал улучшаться деловой климат и быстро развиваться несырьевой сектор. И еще нового мирового кризиса в ближайшие 5 лет не должно случиться. Вот тогда мы избежим конечного провала.

  Но возможно ли такое?

  Если вероятность решения каждой из 5 указанных выше проблем близка к нулю, то какова вероятность, что будут решены все 5 проблем одновременно? Да еще и управленческий кризис, еще и Донбасс с Украиной, еще и Сирия?

  В самом оптимистичном варианте можно говорить про то, что исчезнет 2-3 проблемы. Например выберут Трампа, он снимет санкции, и в ближайшие 5 лет не случится мирового кризиса. Но это не решает проблему с плохим внутренним состоянием российской экономикой и низкими ценами на нефть.

  А надеяться, что Трамп еще и цены на нефть поднимет, да структурные проблемы российской экономики решит... Это уже, извините меня, фантастика на втором этаже.

  Поэтому вероятность прихода, выражаясь научно, глубокого системного экономического и политического кризиса в России, подобного кризису 1998 года – в ближайшие 2-3 года стремится к 100%.

  И обосновать это можно довольно просто. Страна, которая ничего толком не производит (вертолеты, АЭС и оружие – слишком мало для содержания 150-миллионной страны), не может жить хорошо. Не только так хорошо, как мы успели пожить в 2006-2014 годах, но даже так, как многие живут сейчас.

   

  Не может 150-миллионная страна сидеть на нефтегазе, то есть на иждивении у сырьевых корпораций. Это слишком большая нагрузка для сырьевых баронов, которую они всячески будут пытаться скинуть – а либеральная рыночная экономика дает им массу способов, как это сделать.

  И "потребительское счастье" середины нулевых было основано не только на высоких ценах на нефть – но еще и на том, что российские корпорации набрали полтриллиона долларов кредитов за рубежом. Их и проедали. Их и проматывали. На них и покупали всякое барахло, включая иномарки, которыми заставлены все дворы, чем так возгордился недавно наш премьер, чья роль в нашей экономике – нулевая. А еще в середине нулевых работали многие заводы, оставшиеся от Советского Союза, половина которых сегодня уже закрыта…

  Я уже приводил пример Оловозавода – он был закрыт в 2008 году, еще до начала всякого кризиса! Причина – банкротство, вызванное низким спросом на олово внутри страны. Это был единственный в России производитель олова. Что означает низкий спрос на олово – нужно пояснять? Это означает сильнейшее сокращение электронной и электротехнической промышленности.

  Так может ли в современном мире, где кругом электроника и электрооборудование, сколько-нибудь прилично жить страна, в которой электронная и электротехническая промышленность находится в глубоком упадке? И даже построенный при советской власти, оловозавод закрывается из-за отсутствия спроса на его продукцию?

  Может ли страна, севшая на нефтегазовую иглу и при этом качающая свои национальные интересы перед иностранными партнерами (которые и покупают у нее нефть и газ) избежать глубочайшего экономического кризиса?

  Да, я понимаю, что осознавать приближение оного очень страшно.

  Страшно и жутко обидно. Обидно осознавать, что многолетним планам купить то и это, отдохнуть там и сям, построить домик, наладить быт, устроить детей и так далее – не суждено сбыться. Не хочется расставаться с мечтой о повторении середины нулевых, когда можно было вяло шевелить мышкой в офисе, а по вечерам клубиться, тусоваться и жить спокойной беззаботной жизнью.

  Еще страшнее думать о том, что не будет работы – не только такой, которая была раньше, но вообще никакой.

  Это все настолько страшно и обидно, что гораздо проще поверить в хитрый план Путина, в то, что Россией управляет самый влиятельный в мире президент, который знает ситуацию лучше и видит дальше. Дескать у него все учтено, и он обязательно найдет такой выход из ситуации, при котором ничего не придется менять, в поте лица трудиться не придется – но все проблемы будут решены волшебным образом.

  Гораздо проще и спокойнее думать, что и санкции будут сняты (ведь они обоюдоострые, Европа должна это понимать), и цены на нефть вырастут (ведь дешевле 90 долларов за баррель продавать невыгодно никому)… И Сирию отстоим, и Донбасс не сдадим – и Трамп победит!

  А структурные проблемы российской экономики – это вообще нечто надуманное, все у нас в порядке со структурой экономики, смотрите сайт "сделано у нас"…

  Поэтому если считаете, что этот конец не придет – значит, не придет, спите спокойно. Пока у нас еще не исчерпалось хотя бы это счастье – сладко спать…

   

  По материалам Александр Русин