Самое свежее

Конец Публициста Раскрыт взрыв вулкана Кракатау. Политические анекдоты Как загибается Европа Эль Мюрид. Замеры благосостояния в России После теракта. Неудобные вопросы. Александр Росляков. Все для победы этой диктатуры, остальное – тьфу!

Холуйский шедевр

  • Мало кто знает, что Бухарин, сидя в тюрьме в 1938 году по обвинению в государственном перевороте, написал «Поэму о Сталине» в 7-и песнях, мня разжалобить ей тирана и спасти себя от наказания. Звучало это удивительное для «честнейшего из коммунистов» произведение, о котором стыдливо помалкивают либеральные историки, так:

     

    Стоит наш Сталин, наш любимый полководец,

    Готовый взмыть на крыльях к солнцу битв,

    Трубит труба времен. И громкий клич несется:

    «Веди нас в новый бой, коль недруг нападет!»

    И мудро смотрит вдаль, пытливым взором глядя

    На полчища врагов, Великий Сталин…

     

    Когда по просьбе Бухарина Сталину передали эту поэму, он попросил ее не печатать, дабы не стать посмешищем в глазах весьма культурной при нем публики.

    Эта публика ходила вместе с ним на все московские премьеры, на Булгакова, которым Сталин восхищался, на Шостаковича, которым заслушивалась вся страна – и так далее. Сталин был поклонником Шолохова, Пастернака, пианистки Марии Юдиной, которой как-то в благодарность за ее концерт выслал свои гонорары за статьи в центральной прессе. И когда та ответила ему дерзким письмом: «Буду молить Бога за прощение Ваших страшных грехов», – попросил издать побольше пластинок с исполнением Бетховена этой «гениальной сумасшедшей».

    Одновременно был осужден Мандельштам, писавший вместе с его гениальными стихами доносы в ГПУ, о котором Сталин попросил отозваться Пастернака. Но тот, как известно, сдрейфил заступиться за собрата. Были осуждены Бабель, Мейерхольд, Туполев, Королев и другие – и историки по сей день спорят, насколько справедливо. В общем была жестокая эпоха: рубили для великой стройки лес, и щепки при этом в высшей степени летели.

    Но вот еще характерный эпизод из той эпохи. Однажды сын Сталина Василий, оправдываясь перед отцом за какую-то провинность, сказал, что он тоже Сталин – чем глубоко возмутил отца: «Ты Сталин? Нет, ты не Сталин! И я не Сталин!» Вождь подвел сына к окну и показал на висящий на улице огромный портрет Сталина: «Вот он – Сталин. А мы с тобой простые люди и должны вести себя как люди!»

    К чему вся эта присказка. Тут недавно вышла колоссальная поэма – песнь о Рамзане Абдулатипове: «Мы ждали тебя, Рамазан!» Автор – Машидат Гаирбекова. Перевод с аварского – Ивана Голубничего. Вот ее начало:

     

    Бисмиллахи ррахмани ррахим

     

    Тебе, кому доверен Дагестан,

    Его народы говорят «Спасибо!»

    Привет тебе, достойный Рамазан!

    Хвала тебе, джигит Абдулатипов!

     

    Давно наш край такого не являл

    Наставника, строителя и брата.

    Тебя святой не зря благословлял,

    Хранитель всех заветов имамата.

     

    Устар сказал: за долгие века

    Он не встречал такого человека,

    Чья справедливость к бедным землякам

    Всех освещала вдохновенным светом.

     

    Из всех мюридов, что живут сейчас

    И в Дагестане, и на белом свете,

    В тебе одном увидел он средь нас

    Возвышенную преданность заветам.

      

    Тебе присущи выправка и стать,

    И чистота бесстрашного джигита.

    Где ты стоишь, там лжец не смеет лгать,

    И прочь бежит, достоинством разбитый…

     

    И еще под 2 тысячи подобных строк. Таких поэм не посвящалось ни Сталину, ни Наполеону, ни Александру Македонскому, ни Будде. Рамзан Кадыров, совершивший подвиг по превращению Чечни из очага смертельного пожара в самый процветающий сейчас регион Кавказа, не позволял его льстецам таких, словами Пушкина, «лакейских диссертаций». Но глава Дагестана, самого убогого и пораженного терактами региона, решил прикрыть негодность своей власти этой поэмой, достойной книги Гиннеса по числу поцелуев в его зад.

    В сравнении с этой поэмой скромный лично Сталин и нескромные в их воспоминаниях Хрущев и Брежнев, все же сделавшие что-то для страны по космосу, вооружению и так далее – как говорится, отдыхают. Абдулатипов, выперший на свет эту поэму, побивает ей всю хвалебную мемуаристику – от Нерона до советских генсеков.

    Ну да, после дневных трудов как-то хочется на ночь глядя вкусить чувство удовлетворения от сделанного за день. Но тут-то за день ничего не сделано – и весь этот холуйский шедевр только умножает в подотчетном самохвалу регионе это «на ночь глядя».

4