Самое свежее

Раскрыт взрыв вулкана Кракатау. Политические анекдоты Как загибается Европа Эль Мюрид. Замеры благосостояния в России После теракта. Неудобные вопросы. Александр Росляков. Все для победы этой диктатуры, остальное – тьфу! Вадим Жук. Пронеси, Всевышний!

Александр Росляков. Ингушский ужас: кровная месть против кровавой правоохранительной политики

  • По Интернету разошлась взрывная новость с сайта islamnews.ru о чудовищном эпизоде в Ингушетии.

    Род фамилии Далиевых объявил кровную месть полицейским Магомеду Б. и Тимуру К., работавшим по ограблению ингушского филиала «Россельхозбанка», откуда было похищено 12 млн. рублей. По подозрению в ограблении в местный отдел полиции были доставлены Марьям Далиева и её муж Магомед. Их допрашивали и пытали в течение суток. Магомед, не выдержав пыток, умер.

     «Это нелюди», – говорит о причинах кровной мести один из представителей тейпа Сараждин Султыгов.

    Со слов Марьям Далиевой, работавшей кассиром в банке, через несколько часов бесплодных угроз и пыток, полицейские решили действовать жестчё:

    – Надели чёрный пакет на голову. Оставили отверстие, чтобы чуть-чуть дышать. Надели провода на пальцы рук, потом на пальцы ног и стали бить током… Били по голове со словами: «Хочешь услышать крики твоего мужа?»

    Тем временем к дому Далиевых подъехало несколько машин с вооружёнными людьми в масках. Понятых пригласили туда лишь через два с половиной часа после обыска.

    По словам свидетелей, в дом подбросили две гранаты. Кроме того, как рассказывает Марьям, полицейские украли из квартиры деньги, около 170 тысяч рублей, которые супруги собирали на искусственное оплодотворение…

     

    Я попросил прокомментировать эту новость моего старого друга, бывшего следователя по особо важным делам Московской прокуратуры, сейчас работающего адвокатом. И вот что он сказал.

      

    Это все даже не криминал – это политика, которая началась еще в 90-е и победоносно завершилась в середине 2000-х. Ее смысл: четко разделить всех преступников на две категории – кого можно карать по закону, кого нет.

    В конце 90-х я закрыл в зверинец Петровки-38 самую кровавую банду того времени по имени «Нефсам» (Нефть Самары), полтора десятка уродов, на каждом из которых висело не по одному трупу. Собрал все доказательства – и вдруг мне в кабинет звонит сам Черномырдин: «Эти люди сегодня нам нужны на воле». Я как процессуально независимое лицо ответил обтекаемо, не думая их отпускать. Но прихожу на очередной допрос на Петровку – а мне говорят, что все фигуранты уже выпущены по высшему приказу. Причем один из них еще имел наглость позвать меня в ресторан «Прага» на банкет по случаю его освобождения!

    Я ничего не смог с собой поделать – написал рапорт на увольнение. Такие же рапорты в период с середины 90-х по середину 2000-х написали все мои самые толковые коллеги – следователи и опера.

    Реформа суда, который держался дольше всех, проведенная под патронажем фонда Сороса, добила и этот конечный пункт нашего правосудия. Запрет зачитывать заочно показания свидетелей привел к тому, что их стали беспощадно убивать. Раньше гарантией жизни свидетеля были как раз эти показания: как только он их дал, бандиту он уже неинтересен. А стало ровно наоборот: дал показания – значит, будешь убит, чтобы не выступил в суде.

    Таких норм, давших преимущества преступникам перед законопослушными гражданами, стало до хрена. Но главным ударом по правосудию стал суд присяжных. В наших реалиях, при совершенно неподготовленном законе на этот счет, этих 12 дилетантов, часто самого маргинального происхождения, стало легче легкого скупить по 100 долларов за штуку. Что и творится сплошь и рядом.

    Теперь по этому ингушскому делу.

    В мое время в органах тоже были самые разные люди, включая тех, кто выбивали показания под пытками – побоями, «слониками», то есть противогазами с зажатым шлангом. Но их было крайне мало.

    Пытки – это роспись в непрофессионализме. Я никогда к ним не прибегал, у меня была тысяча хитростей, как подвести злодея к признательным показаниям. Я могу 15 минут смотреть не мигая в переносицу человека, замучаю его вопросами, словлю на мелочи, выну душу – и он обязательно поплывет. За свою практику я засадил сотни убийц – и ни один из них никогда не имел ко мне претензий: дескать мы убегаем, ты нас ловишь. Ты нам никогда не врал, не обещал ложных свиданок, не пытал в камере.

    Сегодня же вот что происходит. Настоящие профессионалы практически ушли их органов. Но работать-то все равно надо, с преступностью бороться надо! И эта борьба часто идет путем запугивания, пыток, шантажа. Злодеям чуть не в открытую предлагают откупиться, а если за ними стоит чья-то могучая спина – и вовсе взятки гладки.

    Плюс к этому еще и перетряски в руководстве… Мой успех на службе следователя еще был обеспечен тем, что меня принципиально прикрывали вышестоящие начальники. Жалоб от адвокатов на меня было море, но начальство знало, что я действую законно, поэтому не подводило меня, а я – его. В работе следователя полно щекотливых моментов, и я знал, что всегда могу прийти к прокурору и честно выложить ему все карты на стол.

    А когда в руководстве ералаш, сегодня он прокурор – а завтра государственный преступник, какое может быть доверие?

    Но раскрывать-то дела надо! Сейчас идет борьба за «галочки»: затянешь дело – попадешь под выговор, а там и под увольнение. Никто не верит никому, моральной связки опер-следователь-суд, которая когда-то помогала убирать на зону бандитье, больше нет. Вот низовой состав, сегодня чаще всего профнепригодный, и выколачивает признания любым путем.

    Я не могу, не зная подлинных деталей, оценивать этот случай в Ингушетии. Но зная ситуацию во всей правоохранительной системе, могу точно сказать: у нас с ней сегодня все очень неблагополучно.

    Чтобы эта система работал на благо общества, нужна твердая государственная политика: преступников, независимо от их крыш и партийной принадлежности, сажать; невинных защищать.

    Если этой простой формуле будет дан зеленый свет, в органы вернутся настоящее профессионалы, которым для раскрытия дел не нужны ни избиения, ни «слоники». И такие ужасы, как этот ингушский эпизод, навсегда канут в лету.

15

Комментарии

3 комментария
  • владимир кот
    владимир кот1 августа 2016 г.-2
    ответ один-не будем раскачивать лодку.да еще-сейчас не 37г.
  • Николай Юренев
    Николай Юренев1 августа 2016 г.+2
    Деградация правоохранительных органов – большая опасность для страны. Когда чаша терпения переполнится и народ начнет самостоятельно отстаивать свои права – государство зашатается. В 90-е Россию во многом спасли еще оставшиеся от СССР профессионалы-силовики, которые в значительной мере приняли на себя тогдашний криминальный удар. Не будь их, бандиты, все же попадавшие довольно часто за решетку, снесли б к едреней фене всю страну.
    • Андрей Лугинин
      Андрей Лугинин1 августа 2016 г.
      Ситуацию испортила т.н. "реформа" из милиции в "полицию". Рукотворный развал правоохранительной сферы. Либераст не способен созидать. Это я про демшизу вроде медведевых, грызловых и нургалиевых...