Сэм Хэррис. ОДА АТЕИЗМУ

• Опубликовал Иван Лапин 14 декабря 2014 г. - #вера  #атеизм  #вражда  #разум  - 3 292 просмотра

  

  Атеизм – это не философия; это даже не мировоззрение; это всего лишь нежелание отрицать очевидное. Никому не приходится заявлять о себе как о не-астрологе или не-алхимике. Поэтому у нас нет слов для людей, которые отрицают состоятельность этих псевдонаук. И атеизм – это термин, которого попросту не должно быть. Это естественная реакция разумного человека на религиозные догмы.

   

  Чем атеист отличается от верующего?

   

  Атеист – каждый, кто полагает, что 260 миллионов американцев (87% населения), которые, по данным опросов, никогда не сомневаются в существовании Бога, должны предоставить доказательства его существования и особенно его милосердия – учитывая непрестанную гибель ни в чём не повинных людей, свидетелями которой мы становимся каждый день. Большинство из нас верит в бога, который столь же правдоподобен, как боги древнегреческого Олимпа. Ни один человек, независимо от своих заслуг, не может претендовать на выборную должность в США, если не заявит публично о своей уверенности в существовании такого бога. Значительная часть того, что именуется в нашей стране «общественной политикой», подчиняется табу и предрассудкам, достойным средневековой теократии. Ситуация, в которой мы находимся, плачевна, непростительна и ужасна. Она была бы смешна, если бы на кону не стояло так много.

  В мире всё меняется, и всему – и хорошему, и плохому – рано или поздно приходит конец. Родители теряют детей, дети теряют родителей. Жизнь, насколько хватает глаз, представляет собой одну грандиозную драму утраты. Большинство людей однако думают, что есть средство против любых утрат. Если мы будем жить праведно – не обязательно в соответствии с нормами этики, но в рамках определённых древних верований и кодифицированного поведения – мы получим всё, что хотим, после смерти. Когда наши тела больше не в силах служить нам, мы просто сбрасываем их, как ненужный балласт, и отправляемся в край, где нас ждёт воссоединение со всеми, кого мы любили при жизни. Разумеется, слишком рациональные люди и прочий сброд останутся за порогом этого счастливого пристанища; но зато те, кто при жизни заглушал в себе скепсис, смогут сполна насладиться вечным блаженством.

  Мы живём в мире трудно вообразимых, удивительных вещей – от энергии термоядерного синтеза, дающей свет нашему солнцу, до генетических и эволюционных последствий этого света, что уже миллиарды лет разворачиваются на Земле. И при всём этом Рай отвечает самым мелочным нашим желаниям. Воистину, это поразительно!

  Подумайте об урагане Катрина, опустошившем Новый Орлеан. Более тысячи человек погибли, десятки тысяч потеряли всё своё имущество, и более миллиона были вынуждены покинуть свои дома. Можно с уверенностью сказать, что в тот самый момент, когда ураган обрушился на город, почти каждый житель Нового Орлеана верил во всемогущего и милосердного бога. Но чем же занимался бог, пока ураган разрушал их город? Не мог же он не слышать молитв стариков, которые искали спасения от воды на чердаках и в конце концов захлебнулись. Все эти люди были верующими и молились на протяжении всей своей жизни. Только атеисту хватает смелости признать очевидное: эти несчастные люди погибли, разговаривая с воображаемым другом.

  Конечно, о том, что шторм библейских масштабов готов обрушиться на Новый Орлеан, ученые предупреждали не раз. Бог никому не поведал о своих планах. Тем не менее по результатам опроса, проведённого «Вашингтон Пост», 80% переживших ураган утверждают, что он лишь укрепил их веру в бога.

  Трудно представить, катастрофа каких масштабов сможет поколебать религиозную веру. Холокоста оказалось недостаточно. Не хватило и геноцида в Руанде – даже несмотря на то, что среди убийц, вооружённых мачете, были священники. Как минимум 300 миллионов человек, среди них немало детей, погибли от оспы в XX веке.

  Но верующие не устают заверять друг друга, что бог не несёт ответственности за человеческие страдания. Однако как ещё мы должны понимать утверждение о том, что бог вездесущ и всесилен? Другого ответа нет, и пора перестать увиливать от этого. Проблема теодицеи (оправдания бога) стара как мир, и мы должны считать её решённой. Если бог существует, он либо не может предотвратить ужасающие бедствия, либо не хочет этого делать. Следовательно, бог либо бессилен, либо жесток. На этом месте благочестивые читатели прибегнут к следующему пируэту: нельзя подходить к богу с человеческими мерками нравственности. Но какие же мерки используют верующие, чтобы доказать доброту Господа? Конечно, человеческие.

  Есть, разумеется, ещё один ответ – наиболее разумный и наименее одиозный одновременно: библейский бог – плод человеческого воображения. Как заметил Ричард Докинз, мы все являемся атеистами по отношению к Зевсу, но только атеист понимает, что библейский бог ничем не отличается от языческих. И только атеист может обладать достаточной долей сострадания, чтобы видеть глубину человеческой боли и то, что миллионы людей безо всякой нужды страдают и в течение своей жизни.

  Тот факт, что в значительной части этих страданий напрямую виновата религия – религиозная нетерпимость, религиозные войны, религиозные фантазии и растрата и без того скудных ресурсов на религиозные нужды, – делает атеизм нравственной и интеллектуальной необходимостью. Эта необходимость однако ставит атеиста на периферию общества. Отказываясь терять связь с реальностью, атеист оказывается оторван от иллюзорного мира своих ближних.

   

  Природа религиозной веры

   

  Согласно последним опросам, 22% американцев абсолютно уверены, что Иисус вернётся на Землю не позднее, чем через 50 лет. Ещё 22% полагают, что это вполне вероятно. Более 50% американцев «негативно» или «крайне негативно» относятся к тем, кто не верит в бога; 70% полагают, что кандидаты в президенты должны быть «глубоко религиозны». Мракобесие в Соединённых Штатах набирает силу – только 28% их верят в эволюцию; 68% верят в Сатану. Невежество такой степени, пронизывающее весь организм неуклюжей сверхдержавы, представляет проблему для всего мира.

  Фундаменталисты оправдывают свои религиозные воззрения при помощи смехотворных доказательств и несостоятельной логики – но по крайней мере они пытаются найти хоть какое-то рациональное оправдание. Умеренные верующие, напротив, обычно ограничиваются перечислением благих последствий религиозной веры: вера «придаёт смысл их жизни». Когда цунами погубило несколько сотен тысяч человек на следующий день после Рождества, фундаменталисты незамедлительно истолковали это как свидетельство божьего гнева. Оказывается, бог послал человечеству очередное туманное предупреждение о греховности абортов, идолопоклонства и гомосексуализма. Пусть и чудовищное с нравственной точки зрения, но такое истолкование является логичным, если исходить из определённых (абсурдных) посылок. Умеренные верующие, напротив, отказываются делать какие бы то ни было выводы из действий Господа. Бог остаётся тайной тайн, источником утешения, легко совместимым с самыми кошмарными злодеяниями. Перед лицом таких катастроф, как азиатское цунами, либеральная религиозная общественность с готовностью несёт слащавый и отупляющий разум вздор.

  Умеренные теисты утверждают, что человек может верить в бога просто потому, что это делает его счастливей, помогает преодолеть страх смерти или придаёт смысл жизни. Это – чистой воды абсурд. Его нелепость становится очевидной, стоит заменть понятие «бог» на какое-нибудь другое утешительное предположение: вообразим, например, что некто верит, будто в его огороде зарыт бриллиант величиной с холодильник. Вне всякого сомнения, верить в такое очень приятно. Теперь представьте, как бы такой верующий стал защищать свою веру. На вопрос, почему он думает, что в его огороде зарыт мега-бриллиант, он даёт ответы вроде «эта вера составляет смысл моей жизни», или «по воскресеньям моя семья любит вооружаться лопатами и искать его», или «я не хотел бы жить во вселенной без бриллианта размером с холодильник у себя в огороде». Ясно, что эти ответы неадекватны. Хуже того: так отвечать может либо безумец, либо идиот.

  Несовместимость разума и веры уже на протяжении столетий является очевидным фактом. Либо у вас есть веские причины придерживаться определённых взглядов, либо таких причин у вас нет. Люди любых убеждений естественным образом признают верховенство разума и прибегают к его помощи при первой же возможности. Но если рациональные свидетельства в пользу религии неубедительны или даже вовсе свидетельствует против неё, теисты прибегают к «вере». В остальных случаях они просто приводят основания для своих убеждений (напр., «Новый Завет подтверждает пророчества Ветхого Завета», «я видел лицо Иисуса в окне», «мы молились, и опухоль нашей дочери перестала расти»). Как правило, эти основания недостаточны, но всё-таки они лучше, чем полное отсутствие оснований. Вера – всего лишь лицензия на отрицание разума, которую выдают себе последователи религий.

   

  Вера и общественное благо

   

  Верующие регулярно заявляют, что атеизм несёт ответственность за ряд самых чудовищных преступлений XX-го столетия. Однако, хотя режимы Гитлера, Сталина, Мао и Пол Пота действительно были в разной степени антирелигиозны, они не отличались чрезмерной рациональностью. Их официальная пропаганда представляла собой жуткую мешанину заблуждений – заблуждений о природе расы, экономики, национальности, исторического прогресса и опасности интеллектуалов. Возьмём Холокост: нацистский антисемитизм был напрямую унаследован у средневекового христианства. На протяжении веков верующие немцы рассматривали евреев как самых страшных еретиков и приписывали любое общественное зло их присутствию среди правоверных. Даже Ватикан вплоть до 1914 года регулярно обвинял евреев в том, что они пьют кровь христианских младенцев.

  Освенцим, Гулаг и поля смерти в Камбодже – не примеры того, что происходит, если люди начинают слишком критично относиться к иррациональным убеждениям. Напротив, эти ужасы иллюстрируют опасность некритического отношения к определённым светским идеологиям.

  Среди богатых демократических обществ Соединённые Штаты уникальны своим уровнем религиозного фундаментализма и неприятия теории эволюции. США также уникальны высокими показателями убийств, абортов, подростковых беременностей, венерических заболеваний и детской смертности. Та же зависимость прослеживается и в самих Соединённых Штатах: штаты Юга и Среднего Запада, где религиозные предрассудки и враждебность к эволюционной теории наиболее сильны, характеризуются самыми высокими показателями перечисленных выше проблем; в то время как относительно светские штаты Северо-Востока ближе к европейским нормам. Разумеется, статистические зависимости такого рода не решают проблему причины и следствия. Возможно, вера в бога ведёт к социальным проблемам; а возможно, социальные проблемы усиливают веру в бога; но очевидно, что религиозность не приносит никакой пользы здоровью общества.

   

  Религия как источник насилия

   

  Несовместимые религиозные учения раскололи наш мир на несколько общин – христиан, мусульман, иудеев, индуистов и т. д. – и этот раскол стал неисчерпаемым источником конфликтов. По сей день религия порождает насилие. Конфликты в Палестине (иудеи против мусульман), на Балканах (православные сербы против хорватских католиков; православные сербы против боснийских и албанских мусульман), в Северной Ирландии, в Иране и Ираке – и еще десятки примеров, когда религия была либо единственной, либо одной из главных причин гибели миллионов людей в последние десятилетия.

  Вера стимулирует насилие как минимум двумя способами: 1) Люди часто убивают других людей, веря, что этого от них хочет творец (террористы-смертники убеждены, что им гарантировано вечное блаженство). 2) Крупные сообщества людей готовы вступить в религиозный конфликт, потому что религия составляет важную часть их самосознания.

  Невзирая на эти факты, умеренные теисты воображают, что любой человеческий конфликт может быть сведён к отсутствию образования, бедности и политическим разногласиям. Чтобы развеять это достаточно вспомнить, что люди, захватившие самолёты 11 сентября 2001 года, имели высшее образование, происходили из обеспеченных семей и не страдали ни от какого политического угнетения. При этом они проводили очень много времени в местной мечети, беседуя о развращённости неверных и о наслаждениях, которые ждут мучеников в раю. Правда, как ни шокирующе это звучит, такова: человек может быть настолько хорошо образован, что сумеет построить атомную бомбу, не переставая верить, что в раю его поджидают 72 девственницы. Только атеист понял то, что уже должно быть очевидно любому думающему человеку: если мы хотим ликвидировать причины религиозного насилия, мы должны нанести удар по ложным истинам мировых религий.

  Нигде больше люди не постулируют своё отличие от других с таким максимализмом – и не привязывают эти отличия к вечным мукам или вечному блаженству. Религия – это единственная область, в которой противопоставление «мы-они» приобретает трансцендентное значение. Если вы действительно верите, что только употребление правильного имени бога может спасти от вечных мук, то жестокое обращение с еретиками может рассматриваться как вполне разумная мера. Если вы верите, что другой человек может обречь на вечное проклятие ваших детей, всего лишь сказав что-то, то сосед-еретик гораздо опасней насильника-педофила. В религиозном конфликте ставки сторон намного выше, чем в случае межплеменной, расовой или политической вражды.

  Религиозная вера – табу в любом разговоре. Религия – единственная сфера, в которой люди ограждают себя от необходимости подкреплять их глубочайшие убеждения какими бы то ни было доводами. Хотя убеждения зачастую определяют то, ради чего человек живёт, ради чего он готов умереть и – слишком часто – ради чего он готов убить. Только фундаментальная готовность использовать свой разум – то есть корректировать свои убеждения в соответствии с новыми фактами и доводами – может гарантировать выбор в пользу диалога. Убеждённость без доказательств обязательно влечёт за собой раздор и жестокость. Нельзя сказать с уверенностью, что рациональные люди всегда будут согласны друг с другом. Но можно быть уверенным, что иррациональные люди всегда будут разделены своими догмами.

  Несмотря на то, что религиозные либералы договорились смотреть сквозь пальцы на взаимоисключающие элементы своих вероучений, эти элементы остаются источником перманентного конфликта для их единоверцев.

  Если наши убеждения основаны на разумных доводах, нам не нужна вера; если же у нас нет доводов или они никуда не годятся, это значит, что мы утратили связь с реальностью и друг с другом. Убеждённость без доказательств и особенно убеждённость в том, доказательств чему попросту не может быть – порочна как с интеллектуальной, так и с нравственной точки зрения. Только атеист понимает это. Атеист – это всего лишь человек, который увидел лживость религии и отказался жить по её законам.

   

  Перевод с английского – Конcтaнтин Смелый