Так был ли Ленин тем бомбистом, которым его выставил Путин?

• Опубликовал Юрий Комаров 23 января 2016 г. - #Ленин  #глупость  #мудрость  #бомба  - 8 536 просмотров

  

  Народ на все лады обсуждает слова Путина, что Ленин де подложил атомную бомбу под Россию. Гадают: неужто будут выносить Ленина из мавзолея? Левые причитают, как надёжно и гарантированно они жили при советской власти, правые поминают красный террор – в общем все при деле. Уже и Песков объяснил: это частное мнение гражданина Путина, может же человек иметь свое мнение.

  Вообще-то публичное высказывание высших государственных лиц – это не частное мнение. Это позиция государства. Да и сказал президент не о предпочитаемом цвете рубашки или даже вида спорта – о серьёзном вопросе сказал. В общем вышел некоторый конфуз, который отчасти отвлёк общественное внимание от главного – от ахового положения в экономике.

  Может, так было всё и задумано. И то сказать: куда надёжнее обсуждать события столетней давности, чем то, что портит сон и аппетит прямо сегодня.

  Но раз уж возник такой вопрос – в чём же состояла «бомба», подложенная Лениным? Из чего состояла? Как выглядела?

   

  Ленин был революционером и желал разрушить самодержавную монархию и участвовал в её разрушении? Эка невидаль! Тогда вообще толпы молодых нигилистов «уходили в революцию». Кто читал интересную трилогию Гарина-Михайловского о Тёме (о том самом, который вытаскивал Жучку из колодца – этот отрывок всегда публикуют в хрестоматиях), тот наверняка помнит такой эпизод: умирающий отец заклинает сына не бунтовать против царя, иначе проклянёт его с того света. Сын никакой склонности к революции не оказывал, но отец беспокоился. Почему? Да потому что это было распространено, разлито в обществе – как нынче наркотики.

  В революцию тогда уходили словно на работу. Всех оттенков были революционеры: и бомбисты-террористы, и ходоки в народ – разные. Когда на излёте XIX века появились марксисты, Охрана вздохнула с облегчением: эти хоть бомб не кидают, тихие, сидят книжечки почитывают – как поначалу и было. Так что не тут и не тогда подложил под Россию «атомную бомбу» Ленин.

  В 17-м году, как известно, произошла революция. У нас плохо понимают, что это такое. Не Октябрьская революция, а вообще революция. Революция – это не только заря новой жизни. Это и последний акт разложения жизни старой. Старая жизнь с грохотом разваливается, потому что её не сумели вовремя починить, перестроить и перенаправить по верному пути. Не смогли нейтрализовать разрушительные силы – внутри и снаружи. Вот в результате всего этого и происходят революции.

  Правящая верхушка России своё задание провалила. Долг свой не исполнила. Оттого Россия, по словцу Василия Розанова, и «слиняла в два дня».

  И вот тогда, в момент хаоса и раздрая, Ленин сумел взять на себя ответственность, сказав исторические слова: «Есть такая партия!». И большевикам удалось остановить разложение, отбить нашествие Антанты, сохранить страну.

  И начать быстрое развитие. Сейчас это вызывает недоверчивое изумление: наука, просвещение, искусство развивалось даже во время Гражданской войны и жестокой голодухи. За это можно большевиков во главе с Лениным только благодарить.

   

  Винить Ленина и других революционеров в разрушении исторической России инфантильно. Вина разрушения страны (а равно и заслуга её процветания) – всегда на её властной верхушке и руководящем классе. В том раздрае, что есть сейчас, что – пятая колонна виновата? Виновата власть, которая не сделала нужного и своевременного, в том числе не приставила пятую колонну к созидательному делу или (при невозможности) не нейтрализовала.

  Приписывать разрушение государства революционерам – это жаловаться «на мышей», как кот Матроскин. Вы ещё скажите, что виноваты иностранные спецслужбы. Да, они работали (и всегда работают), и много поспособствовали падению старой России, но – такова их функция. На врагов не жалуются – с врагами борются.

  Значит, не подложил Ленин бомбу под Россию? Подложил, и ещё какую!

  И называлась эта бомба – союзное государство. На месте единой Российской империи образовался Союз Советских Социалистических Республик – СССР. Его и писали-то поначалу через точки. Это и была бомба, и она взорвалась. Когда было трудно, когда боролись с врагами – поневоле приходилось сплачиваться. А когда стало полегче – начали раздуваться «национальные элиты», воображать из себя невесть что, их в этом поощряли наши внешние враги – ну, и пошло-поехало.

  Границы союзных республик в СССР были проведены очень условно, да и невозможно провести точные границы, когда народы живут вперемешку. Вперемешку не только географически – народы всегда смешивались через браки. «Папа турок, мама – грек, а я русский человек», – такое было шутливое присловье ещё задолго до революции. До революции все: и татары, и грузины, и чуваши – считались русскими. Раз подданный русского царя – значит, русский. Собственно за границей обо всех жителях СССР и говорили: русские. Большевикам и надо было продолжить эту линию.

  Но они пошли совсем по иной дороге.

   

  Мало того, были просто придуманы некоторые «нации». Ярчайший образец – украинцы. Я это знаю, потому что моя бабушка была из Малороссии – из Волынской губернии, это Западная Украина, если кто не знает. А её мать, моя прабабка, была из-под Полтавы – самая что ни на есть украинская Украина. Была моя бабушка из крестьян, но ей удалось закончить гимназию (училась сначала в Варшаве, потом в Москве) и даже поучиться в Петрограде на высших женских курсах (Бестужевских), которые из-за революции не закончила. Звали её Лукия Григорьевна. Кто-то удивлялся: что за странное имя? Бабушка отвечала, что на Волыни самое ходовое для мужчин Лука, а для женщин – Лукия.

  «Лукия Григорьевна, вы – украинка?" – спрашивали ее. На что бабушка отвечала: «Девочки, не повторяйте глупостей! Нет такой нации – украинка. Есть великороссы, малороссы и белорусы. А все вместе мы – русские. А украинцев большевики придумали". Это было в 70-е годы. Моя бабушка, понятно, знала украинский язык, но считала его языком малой родины, а русский – это язык большой культуры, литературы. По-малоросски обсуждаются малые домашние дела, а русский открывает мировую перспективу.

  Но при советской власти суетливо культивировалось украинство: обучение на родном языке, издания на нём же книг, то, сё. Особенно это было искусственно в Новороссии, которая опять-таки по инициативе Ленина была приписана к Украине. Моя родня по мужу – из Запорожья. В моём поколении изучение украинского в школе казалось им обузой, а уж учиться в украинской школе (были такие), где все предметы на украинском – не дай Бог. При этом многие любили украинские песни, всякие анекдоты и прибаутки. Моя свекровь до последнего времени любила что-нибудь спеть по-украински…

   

  В чём ошиблись большевики? Может быть, даже и не очень ошиблись. Понять, разумеется, их можно. Союзное государство они придумали от слабости. Да-да, большевики придумали союзное государство, потому что поначалу были слабы и позарез нуждались хоть в какие-нибудь союзниках. Потому и старались привлечь кого угодно – хоть националов, хоть уголовников. Националов – в смысле самостийщиков, по-теперешнему – сепаратистов. Это довольно понятно.

  Слабая власть всегда стремится купить поддержку ценой дарования льгот и привилегий тому, от кого ожидает поддержку. Помните анекдотическую фразу Ельцина: «Забирайте суверенитета, сколько можете унести». Раздача таких привилегий и свобод очень часто подкладывает тем самым мину замедленного действия под всё историческое здание. Ярчайший пример – Указ о вольности дворянской, которым Екатерина выкупила у дворянства лояльность в обмен на отмену государственной повинности служить короне. В тот момент маневр удался, а в исторической перспективе последствия были трагические: служилый класс превратился в паразитический, да к тому же от праздности занявшийся антигосударственной вознёй.

  Ровно то же самое случилось и с "правом наций на самоопределение". После Октябрьской революции, в эпоху смуты и слабости, бросить кость националам значило достичь очень многого. Большевики это сообразили правильно. Фактически это значило спасти империю, хотя и в несколько обгрызанном виде.

  Правящая верхушка во главе с Лениным-Сталиным, по-видимому, правильно понимала смысл и цель этого маневра, а потому вела дело так, что вся конструкция неуклонно дрейфовала в сторону по сути дела унитарного государства. Мне думается, власть понимали, что дело это временное и впоследствии заменится на прочное унитарное единство. Откуда я это взяла? Просто из наблюдений. Смотрите сами: границами между «республиками» никто особо не тяготился, как в нормальной семье никто не тяготится тем, на кого из домочадцев оформлена дача или машина. Мало того, не было и процедуры выхода из СССР.

  Вполне вероятно, что именно вследствие такого отношения к делу, а вовсе не по злокозненности, Хрущёв когда-то благодушно подарил Украине Крым. Всё равно карман один, и имущество общее, чего не сделать приятное хорошим людям. В общем всё шло в правильном направлении. Шло, но не дошло.

   

  При Брежневе выдумали полезное учение о «новой исторической общности – советском народе», но забыли или не успели, или поленились сделать следующий шаг – ликвидировать границы между «республиками» и объявить, что мы теперь – одно. Т.е. песни-пляски-байки-сказки остаются в неприкосновенности, а государство – унитарное.

  В терминологии большевистских предреволюционных дискуссий по национальному вопросу такой порядок назывался культурной автономией. Кстати Сталин первоначально отстаивал именно такой порядок объединения, но победил Ленин с его идеей права наций на самоопределение вплоть до отделения. Тогда – и до революции, и после – повторюсь, это было правильно. Просто потом, на новом витке исторической спирали, когда требовалось совершить необходимый маневр, власти расслабились и всё упустили. Но бомба была заложена Лениным – это верно.

  На самом деле всегда была Российская Империя, получившая в некий момент название СССР, но за границей ее продолжали называть Россией – за исключением каких-нибудь уж совсем отпетых коммунистов. Входившие в СССР союзные республики – скажем уж совсем неполиткорректную вещь – ни к какой государственной самостоятельности не были способны, и эту свою неспособность в дальнейшем подтвердили делом.

  Их отделение от России – просто попытка найти себе покровителя побогаче и пощедрее. Правящие клики были перекуплены Америкой, а порой просто поставлены Америкой – как Ющенко или Саакашвили, который даже свои речи одно время толкал по-английски. Народ поначалу верил, что под рукой Запада будет лучше. Это естественно: люди любят стремиться к новизне и легко верят, что под новой дланью их жизнь потечёт легко и прекрасно, их оценят и достойно вознаградят. Мол в СССР уже жили, знают его плохие стороны, а под Америкой – ещё не пробовали, это что-то новенькое, другое; Америка, говорят, полмира кормит, авось и нам отсыплет. Это нормальное инфантильное жизнеощущение народных масс, от которых смешно ожидать государственной мудрости…

   

  Вот такую бомбу подложил под Россию Ленин. Но предусмотреть всё навсегда не может никто. Ну, разве Господь Бог. А Ленин был всего-навсего весьма прозорливым политиком. Так вот – его последователям следовало осознать эту проблему и аккуратно провести разминирование. Когда это можно было сделать? Может быть, после войны – на волне радости победы: мы вместе победили, давайте сплотимся ещё теснее. Может быть, при Брежневе можно было…

  Но бомба осталась, и она взорвалась – как всегда в самый неподходящий момент. И Ленина винить за это не стоит. В провале любого дела виноваты всегда те, кто в данный момент руководит делом.

   

  Татьяна Воеводина