Не пойман – не вор! Откровения Кирилла Кабанова

• Опубликовал Денис Грачев 4 декабря 2015 г. - #Навальный  #сын  #скандал  #Генпрокурор  - 4 658 просмотров

  

  Фонд борьбы с коррупцией, основанный Алексеем Навальным, опубликовал результаты масштабного расследования, касающегося генерального прокурора Юрия Чайки, точнее – его сыновей и его заместителей. Речь идёт не о баснословных домах в Подмосковье или за океаном. Теперь ФБК говорит о бизнесе, построенном на захватах собственности, о подозрительных смертях собственников, о странных связях сотрудников Генпрокуратуры и с кущёвскими Цапками, и с подмосковной бандой ГТА.

  Фактура такая, что на неё, казалось бы, невозможно не реагировать – как это было с другими расследованиями Навального и его фонда. Но день за днем проходит, новость обсуждается во всех соцсетях, а официальной реакции – никакой. Ее и не должно быть – полагает председателя Антикоррупционного комитета, член Совета по правам человека при президенте РФ Кирилл Кабанов:

   

  – Я могу дать только юридическую оценку фактам. Сын Юрия Чайки – взрослый, совершеннолетний человек. И он не должен декларировать своё имущество. По поводу связи с бандой Цапков: расследование, как вы помните, Следственный комитет вёл в то время, когда у него был конфликт с Генпрокуратурой. Если бы нашлись какие-то пересечения Цапков с прокурорами, была бы реакция. Понятно, что и теперь идёт какая-то реакция…

  – Какая идёт реакция? Я как раз вижу, что никакой реакции нет.

  – Никакой правовой реакции здесь не может и быть. Помните – по Шойгу? Были заявления о том, что у сестры его жены дом на Рублёвке.

  – И что?

  – Разве сестра жены министра не имеет права иметь дом на Рублёвке?

  – То есть ни в какой реакции это вообще не нуждается?

  – Если правоохранительные органы сочтут нужным проверить – они проверят. Если бы мы узнали, что не задекларировано имущество у генерального прокурора, или генеральный прокурор сам выезжает куда-то за границу, тогда другое дело.

  – А что его сына обвиняют в захватах чужого имущества, в причастности к загадочной гибели прежних собственников – это так, ерунда? И разбогател юноша без помощи папы-прокурора?

  – К сожалению, у 99 процентов наших чиновников дети в бизнесе.

  – Да, у них поразительно талантливые дети.

  – Если вы возьмёте список зарубежных политиков, то там то же самое – у 70 процентов.

  – Ой, это наше любимое: на Западе всё ещё хуже.

  – Я не говорю, что там хуже. Я просто сравниваю ситуации… Юридических перспектив по Чайке никаких. Да, эта информация вызывает негодование в обществе. Но на это она и направлена…

  – В расследовании ФБК речь идёт ещё о заместителях генпрокурора Чайки: подозрения в связях с кущёвской бандой, с бандой ГТА, с игорным бизнесом…

  – А вот по заместителям должна быть проведена проверка – органами Федеральной службы безопасности, Следственным комитетом.

  – И они её проведут?

  – Не знаю.

  – Смешно... Вы – председатель Антикоррупционного комитета, член Совета по правам человека при Президенте. Вы можете как-то ускорить события с этой проверкой?

  – Сегодня-завтра мы, я имею в виду Антикоррупционный комитет, эту ситуацию тщательно изучим и дадим ей оценку. Если есть основания, то вопрос мы поднимем.

  – Вот вы сказали о других странах. Там при меньших обличениях прокурор подал бы в отставку.

  – Могу вам привести пример скандала во Франции. Когда были сначала выставлены некие дискредитирующие истории о чиновниках. А проверка показала, что они были выставлены политическими оппонентами умышленно для дискредитации. Там существуют механизмы: если есть правовое основание, то проходят разбирательства, в том числе парламентские.

  – Фамилии этих французских чиновников не назовёте?

  – Сейчас не могу вспомнить, надо восстановить.

  – Я тоже приведу пример: Кристиан Вульф, бывший президент Германии. Он ушёл в отставку после публикаций о ерунде: якобы деньги взял в долг не в банке, а у знакомого. Расследование доказало, что коррупции не было. Но карьера у человека закончилась.

  – Ну, ушёл он в отставку – и что?

  – Вот если бы Чайка ушёл в отставку, было бы это самое "что".

  – У меня есть своё понимание, откуда были получены эти документы. Просто не хочу об этом говорить.

  – Если документы достоверны, то какая разница, откуда они получены?

  – Большая разница. Вопрос в том, что выборочная подача подобных документов, которые касаются фигуры, выполняющей конкретные функции в государстве – это немного другая история. Я всегда говорил и буду говорить: нельзя путать реальное противодействие коррупции, борьбу с коррупцией – с политическими целями.

  – Да какая ж разница, если факты…

  – Чтобы быть объективным, нужно не просто судить. Нужно дать юридическую оценку. Я много раз мог слить информацию, которая приходит ко мне из разных источников. Но я понимаю, что нужно проверить её достоверность. Нужно понимать юридические последствия. А просто так – возьмём и сольём… Это неправильно.

  – Хорошо, кто-то слил…

  – Не кто-то, а я знаю, кто именно.

  – И кто? Можете сказать?

  – А зачем? Сейчас мы с коллегами этот вопрос обсудим. Подумаем, как на это реагировать. И нужно ли вообще реагировать.

  – Честно скажу: зная вас, зная вашу репутацию, я ждала от вас совсем другой реакции. Других слов.

  – Вот я как раз дорожу своей репутацией. И последние два-три скандала заставили меня в таких расследованиях разочароваться. Вот я приведу пример. Речь идет об одном губернаторе. Его сын – руководитель краеведческого музея. Получает бюджетные деньги. Кто-то узнал об этом – сразу закричали: "Конфликт интересов!" Всё это расписывается в управление внутренней политики администрации президента, в управление по противодействию коррупции – Олегу Плохому, в Генеральную прокуратуру… И после массы проверок выясняется: сын стал директором музея за 5 лет до того, как отец стал губернатором.

  – Вам не кажется, что это не совсем сопоставимые вещи: сын губернатора – директор краеведческого музея, и сын генпрокурора – с подозрениями в отъёме чужой собственности с трупами и так далее?

  – Никаких фактов, говорящих об участии в этом генерального прокурора, нет. Если бы мне сейчас сказали, что найдена информация о счетах по использованию банковских карт генеральным прокурором, я бы ответил: нет вопросов, надо проверять. Но у всего правительства дети-бизнесмены! Что же господин Навальный правительство-то не трогает!

  – Министр обороны – это у нас не правительство?

  – Силовой блок – это силовой блок. В общем я могу говорить только о правовой оценке: нарушено то-то, есть признаки того-то.

  – Давайте вынесем за скобки генерального прокурора. Есть бизнесмен Артём Юрьевич Чайка. ФБК намекает на его причастность к гибели человека. Что, кроме родства с генеральным прокурором, может помешать проверить такие факты?

  – Почему вы на основании четырёх документов делаете вывод, что информация объективна?

  – Я выводов не делаю! Мы же с вами с этого начали: кто должен проверять информацию? Как должны реагировать госорганы? А может, они проведут расследования, и выяснится, что семья Чаек – сплошь святые!

  – Когда была война Следственного комитета и Генеральной прокуратуры, вывернуто было всё. Поверьте, люди копали очень профессионально.

  – "Вывернуто" – не значит, что дали ход найденному.

  – Ничего подобного! Вспомните, сколько тогда было возбуждено уголовных дел!

  – И все через пару лет рассосались.

  – Потому что ничего, кроме голых слухов, не было. И истории, которые сейчас выброшены, в большинстве – старые. Новое – только гостиницы и швейцарские виллы, но это ксерокопии документов, полученных из-за рубежа. А дальше идёт слив старой информации, с начала 2000-х. Она просто скомпилирована.

  – Так истории потому и старые, что Навальный копнул "от Адама и Евы": как этот юноша стал таким успешным бизнесменом, что дело дошло до гостиниц и вилл.

  – Ещё раз повторю. Я знаю, как эту историю выворачивали. Никакого результата проверки не дали. Вот скажите: выброс истории с Шойгу на что был рассчитан? Ну, у сестры жены есть дача на Рублёвке. И что?

  – И много народу поверило, что сестра жены министра обороны сама заработала на такую дачу на Рублёвке?

  – Так в том-то и дело, что понятие "поверить" здесь ни при чём! Мы с вами говорим о правовой форме. А это предполагает не "веришь – не веришь", а доказательства. Я считаю, что прежде всего должна быть юридическая оценка. Я же понимаю и совершенно не осуждаю позицию Алексея Навального. Он – политик. Он может себе позволить такие вещи. Я – не могу. Потому что отвечаю своей репутацией. Подыгрывать политической истории я не хочу. Но надо в ситуации разбираться.

  – Я подведу итог: нехорошие люди при власти могут делать всё что угодно, главное – правильно оформить. Юридических последствий не будет, а с политическими никто не захочет связываться. Так?

  – Самое страшное, когда мы в этой сфере переходим на эмоции. Потому что следующим шагом будет: "А на черта с ними разбираться, они – классовые враги".

  – Есть ещё золотая с середина. Достигается путём проверки фактов.

  – У нас с 1991 года сформирован этот класс: родители наделены властью, дети занимаются бизнесом. И дети детей тоже занимаются бизнесом. И жёны. Давайте по-честному вспомним, когда это началось. Когда у нас Владимир Владимирович пришёл? И что было до этого? Да, были тогда романтики. Но были люди, которые основали систему. Сейчас это заканчивается.

  – Это оно так заканчивается?!

  – А вы хотите, чтобы за один день закончилось?

   

  Беседовала Ирина Тумакова

   

   

  И еще в тему – комментарий в Фейсбуке от Сергея Маркова:

  

  Чайка? Меня все спрашивают про него. Отвечаю.

  1. Я не верю Навальному, это негодяй и предатель, а поэтому и лжец. Любой, кто играет на Навального, или враг России или дурак. Поэтому его информации я не верю совсем.

  2. Я не хочу участвовать в информационных кампаниях оппозиции. А сейчас идет именно кампания в СМИ в пользу предателя Навального. Если вы постите про Чайку фильм, сделанный командой Браудера и презентованный Навальным, то вы даете себя использовать в целях Майдана.

  3. Про сына Чайки еще около 10 лет назад было известно про его странные связи с криминальными авторитетами. Тогда было расследование. Оно показало, что сам Чайка никак с этим делом не связан.

  4. Но если общественное мнение уверено, что сын связан с криминальными авторитетами, то работа отца Генпрокурором создает у общества уверенность, что никакая борьба с коррупцией в принципе невозможна. А борьба с коррупцией это не юридическая, а общественно – политическая проблема. Без помощи общества она невозможна. Поэтому Чайка должен был быть уволен 10 лет назад. Независимо от того, честный он сам лично или нет. Тогда, возможно, и коррупция была бы меньше.

  5. Если все совсем не так, еще 10 лет назад надо было объяснить людям. Никто не объяснил.

  6. Если Чайка честный, то пусть посадит сыновей. Нам нужен такой прокурор. Если все увидят, что Генпрокурор посадил своих детей, то все поверят в настоящую борьбу с коррупцией.

  7. Подобных решений еще должно быть принято довольно много.