Новый министр Орешкин, без сомнения, никакой не самостоятельный игрок, а плоть от плоти либеральной управленческой команды, ныне поклоняющейся нехитрой неокейнсианско-монетарно-институциональной модели «потребление – сбережение – инвестиции».
Орешкин как губка, впитывает умопостроения старших товарищей, будучи не в состоянии самостоятельно провести критический анализ, что объясняется не только возрастом или уровнем компетенций, но и самой возможность…ю мыслить логически.
Смысл указанной модели прост: снижаем потребление (частное, корпоративное, государственное) и выходим на рост инвестиций. Ключевой (демагогический) вопрос: мы чего хотим — потребить больше сейчас или в будущем?
Причем, адепты этой модели ссылаются на негативный опыт других стран: Бразилии, Китая, стран Ближнего Востока и других, на чьих ошибках действительно можно поучиться. Одна из типичных ошибок, в первую очередь Бразилии с Китаем, по мнению "моделистов" - это директивное кредитование за счет субсидирования процентных ставок или предоставления ликвидности (шансы «столыпинцев» стремятся к нулю).
Но и у «моделистов» есть неустранимые противоречия.
Во-первых, они продолжают мыслить категориями homo economicus, человека экономического или, как говорили классики, «молниеносного вычислителя удовольствий». Простых людей, то есть нас с вами, "творцы", как обычно, потеряли.
Во-вторых, они рассматривают любую национальную экономику как стерильную, замкнутую систему, внешних взаимодействий или воздействий для которой не существует.
В-третьих, и, на мой взгляд, это главное, отказывают российской экономике в наличии определенных поведенческих (ментальных) традиций, как в отношении индивидуумов, так и государства в целом.
Коротко поясню все вышесказанное на примере схемы «фискальной девальвации» (снижение прямых налогов, под которыми почему-то подразумеваются страховые взносы, и увеличения косвенного налога НДС), одним из разработчиков которой был как раз Орешкин. Понятно, что претворение этой схемы приведет к росту дефицита бюджета и возникновению необходимости поиска новых источников пополнения доходов, а кроме того – к всплеску социального недовольства. Но ведь надежда умирает последней, не так ли?
Последний вопрос: почему Путин относится к «романтикам» столь благосклонно?
Путин в экономике (извините!) отнюдь не семи пядей во лбу, тем более, что на словах (на бумаге) все выглядит гладко.
Далее. Экономической альтернативы вокруг Путина нет и в ближайшее время не предвидится, не считать же таковой «столыпинцев», мечтающих завалить экономику дешевыми деньгами (пример нескольких американских QE, когда вбрасывающиеся деньги оставались в банках, на депозитах в ФРС или уходили на фондовый рынок, им не указ).
Наконец, пока градус напряжения в обществе, на взгляд Кремля невысок либо его рост контролируется, а там, чем черт не шутит, может, и выгорит.
В общем, никакая это не новая реальность, а все та же старая, вцепившаяся в нас своими гнилыми зубами.
Комментарии