Самое свежее

Конец Публициста Раскрыт взрыв вулкана Кракатау. Политические анекдоты Как загибается Европа Эль Мюрид. Замеры благосостояния в России После теракта. Неудобные вопросы. Александр Росляков. Все для победы этой диктатуры, остальное – тьфу!

Таруса. Нежный воскресный день

  • Я сижу в кафе "Парус", в Тарусе, на высоком берегу Оки, тихому течению которой не может помешать даже шансон, несущийся с веселого катера "Михалыч".

    Таруса устроена так, что она под завязку набита духовностью - и это значит, что, кроме каменной Марины Ивановны, каменной Беллы Ахатовны и каменного Константина Георгиевича, кроме всех принадлежавших им, и не только им, домов-музеев, их любимых мест, писательских могил в темном еловом лесу и памятных досок, ты обязательно встретишь здесь и кого-то живого, но тоже на полпути к памятнику.

    Так, в прошлый раз, лет пять назад, едва зайдя в тамошний магазин, я почему-то подумал на кассе о том, как у переводчика Голышева в шестидесятых в Тарусе жил Бродский, - и в ту же секунду увидел Голышева, он стоял следующим в очереди на ту кассу.

    А теперь за столом в паре шагов от меня сидит писатель Максим Осипов в светлом пиджаке, писатель и местный врач.

    Его первый очерк "В родном краю", изданный лет десять назад, был шумно встречен: Осипов стал кардиологом в тарусской больнице и написал о пациентах, а через них - о русской жизни как таковой.

    Написал трезво, нашел живые слова, но - уже тогда в его интонации было что-то давно знакомое, из старых, прекрасно переведенных романов об английской жизни в колониях, о белом человеке посреди джунглей:

    "Нельзя относиться к так называемому “народу” как к малым детям: в большинстве своем это взрослые, по-своему ответственные люди. ..Они и правда предпочитают Киркорова Бетховену (на устроенный нами благотворительный концерт пришли почти исключительно дачники), моста и правда “не было и не надо”, они и правда готовы жить лет 50—60, а не столько, сколько на Западе".  

    О, это веское - "и правда".

    О, это очарование горьких истин: туземец живет неправильно и по-другому не хочет, ну что с ним поделаешь, с дураком.

    Прошло, кажется, десять лет.

    У Осипова, пьющего кофе в "Парусе", красивое лицо благоразумного человека, называющего возвращение Крыма злодейством.

    Если бы его лицо было грифельной доской, я бы хотел написать на ней что-то вроде:

    "Не ходить по газону". "Выгул собак запрещен, штраф 500 рублей". "Слушать Киркорова, жить до 50 и возвращать Севастополь вредно для вашего здоровья".

    Впрочем, в Тарусе нет никакого Киркорова.

    Есть только "Михалыч" - и там шансон.

    А еще, как выясняется, есть русский фашизм.

    Так, по крайней мере, сказано в фейсбуке Осипова, который представляет свой недавний рассказ так: "про русский фашизм, не сознающий себя".

    Сам рассказ вот о чем: молодая красивая русская блондинка с ее циничным гэбэшным папашей, бывшим резидентом в Германии (жирный намек) - ломают жизнь мирным, несчастным немцам, ломают нагло, нахрапом, даже не понимая, в чем, собственно, проблема, фашисты же современные русские - вот они немцев и обижают.

    И чувства эти известны.

    Интеллигенция - безотносительно медицины, Тарусы, туземцев, - не жалует "русский фашизм".

    И очень зря.

    Открою вам тайну.

    Дело в том, что вся окружающая и меня, и Осипова, и столы в кафе "Парус", и берега Оки маленькая и великая, смешная и страшная красота - и грозный крест Паустовского над кладбищенским обрывом, и щедро пустые поля за рекой, и надпись на клумбе возле кофейни: "Цветы заговорены на порчу! Приносят безденежье, беды, тоску!", и мозаичные Петр и Павел на иконостасе в соборе, и неправдоподобная, картинная высь на горе у Воскресенского храма, и шаманские ленточки, которыми "так называемый народ", готовый жить до пятидесяти и одобряющий злодейства в Крыму, обвешал дерево, стоящее на пути в гору, и еще другие, георгиевские ленточки на туристах - тоже, должно быть, злодейские, и тот же каменный Паустовский, заглядывающий в глаза своему псу Грозному, и ленивые, сонные сады за низенькими заборами после дождя, и даже катер "Михалыч", - все это, я открою вам тайну, и есть один сплошной русский фашизм.

    Потому что родина - это данность.

    Это жестокая безальтернативность.

    Это пожизненная диктатура высоких речных берегов и темных еловых лесов - и ее господство над каждым, кому здесь хорошо, и даже над тем, кому не очень, господство непобедимое, вечное, до самой могилы в лесу, нужно однажды признать.

    А когда признаешь, то уже как-то сразу и любишь. Может быть, краешком только каким-то и любишь, но все подряд: и песни с "Михалыча", и кафе, закрытое на обед, и так называемый народ, который его закрыл и вообще не хочет "жить столько, сколько на Западе", и подлых блондинок, и злодейский Крым, и шаманские ленточки, и ленточки патриотические, и сады, и поля, и ненужные, но долгожданные просторы, и заговоренные цветы, и - пусть не беду, нет, но - и даже безденежье, и, конечно, тоску.

    И писателя Осипова, с его благоразумным презрением, - тоже.

    Дмитрий Ольшанский

1

Комментарии

2 комментария
  • Жанна Дадэрко
    Жанна Дадэрко11 июля 2016 г.
    ФАШИЗМ И ПАТРИОТИЗМ СОВСЕМ РАЗНЫЕ ВЕЩИ. ПУТАЕТЕ ЗАЧЕМ?
    • Нинель Тушнова
      Нинель Тушнова11 июля 2016 г.
      Вы не разобрались в заметке. Ольшанский иронизирует над Осиповым. А Осипов вполне себе дурак с серьезным лицом.