Самое свежее

Конец Публициста Раскрыт взрыв вулкана Кракатау. Политические анекдоты Как загибается Европа Эль Мюрид. Замеры благосостояния в России После теракта. Неудобные вопросы. Александр Росляков. Все для победы этой диктатуры, остальное – тьфу!

Москва, которую я знал и любил

  • Короткими летними ночами, часов этак с трех и до семи утра, - на улицы возвращается та Москва, которую я знал и любил, и в которой я вырос.
    Кончается душная, пьяная пятница, разъезжаются клерки со своими расфуфыренными, но, честно сказать, не очень увлекательными подругами, закрываются бесконечные кабаки с мелькающими словами "бургер" и "крафт", и даже плитку, поганую плитку становится как-то не так заметно, словно бы ее на несколько часов отпустил гулять асфальт.
    Начинается ветер. 
    И, если не очень вглядываться - но кто же станет особенно вглядываться в четыре часа ночи, - то можно представить, что ты идешь домой по своему родному городу, тому самому городу, где на вывесках "Мясо", "Рыба", "Молоко" и "Вино", а не "бургер" и "крафт", тому городу, где ты встречаешь не клерков и расфуфыренных баб, а дядек-пропоиц, сумасшедших с узлами, церковных старух и одиноких смешных интеллигентов, примерно таких, как и ты сам.
    И когда я иду по Москве в это время, и когда мне кажется, что это снова мой родной город, вот же он, здесь, он вернулся, - я думаю, что во всей нашей жизни тоже бывает это недолгое время, когда там примерно четыре утра.
    Когда из головы исчезает все душное, пыльное, пьяное, когда из головы исчезают воспоминания, похожие на клерков, и мысли, похожие на расфуфыренных баб, и все те лишние, пошлые чувства, что так похожи на "бургер" и "крафт", - и остается прекрасная, свежая, пустая ясность, такая же, как черно-белый московский переулок из раньшего времени, лучший на свете переулок из детства с вывесками "Мясо" и "Молоко".
    Конечно, все это быстро пройдет.
    Конечно, ты сам, собственными руками, испортишь все в своей жизни: поменяешь все вывески с хороших на модные, пригласишь клерков, позвонишь бабам, устроишь себе духоту, пыль и пьянь, вернешь все ненужные мысли и воспоминания, прогонишь старух и пропоиц, и будешь жить не как в четыре утра, а как в какие-нибудь дрянные семь вечера.
    Замостишь свою жизнь сплошной плиткой.
    И ведь все сам, только сам.
    Но сейчас.
    Пока еще четыре часа. Пока ветер. Пока цела - хотя бы в воображении - вывеска "Молоко" на соседнем доме.
    Нет, "Переплетные работы".
    Я так хочу задержать это недолгое время, когда я дома - в той, прежней Москве.
    Я хочу задержать эту прекрасную ясность.
    И не могу.

    Дмитрий Ольшанский

3