Андрей Франц. Звезда и смерть либеральной свободы

• Опубликовал Андрей Франц 18 января 2017 г. - #либералы  #крах  #свобода  - 3 686 просмотров

  

  Итак все знают, что либерализм – это про свободу. Свободу человека, личности, индивида... То есть на вопрос: «Свобода кому?» – ответ более или менее ясен. Свобода этому самому человеку, личности, и даже – страшно сказать! – индивиду.

  Столь же очевиден и ответ на вопрос: «Свобода для чего?» Ясень пень, для всяческого процветания вышеуказанной троицы.

  Стыдливо умалчивается лишь ответ на вопрос: «Свобода от чего?» И причины столь тенденциозной уклончивости в общем-то понятны.

  В двухполюсной системе координат «индивид – общество» свобода индивида – прежде всего свобода от необходимости учитывать в своей деятельности интересы общества.

  Молчаливо предполагается, что учет интересов общества обеспечен писанным законом, нарушение которого этим обществом карается. Все, что не запрещено законом, может быть невозбранно обращено индивидом к своей пользе и процветанию.

  Поэтому неудивительно, что в либеральном царстве самой востребованной становится профессия адвоката. Найти дыру в законе, щель, лазейку, позволяющую игнорировать интересы общества и процветать за счет его убытков – это самая высокоценная услуга. Ибо индивид теперь откровенно не обязан думать об интересах общества.

  Все, что ему вменено теперь – не вступать в конфликт с законом. Но ведь его можно и обойти, не правда ли? А еще лучше – взять под контроль написание этих самых законов...

  Свобода от заботы об интересах целого – вот ключевая свобода, предоставляемая человеку либеральной идеей. Заботься о себе, своей семье, о своем бизнесе. О целом же, об обществе позаботится «невидимая рука рынка»! Ну, в лучшем случае – специальные люди, которых для этого выбрали и которым за это деньги платят. Ты же свободен от этого бремени.

  Каждый человек за себя, один Бог за всех! Но это ведь по существу – конец человеку...

   

  Кто же главный враг свободы – в представлениях классиков современного либерализма? Разумеется, тоталитаризм (от латинского totalitas – цельность, полнота).

  Ханна Арендт, вводя это понятие в широкий научный оборот («Истоки тоталитаризма», 1951), числила за тоталитаризмом три главных греха:

  1) Всеобъемлющая государственная идеология, стремящаяся объять все без исключения стороны общественной жизни.

  2) Всеобъемлющий государственный контроль, проверяющий все акты общественной жизни на соответствие универсальной идеологии.

  3) Всеобъемлющее государственное насилие, ликвидирующие любое несоответствие заявленной идеологии тех или иных общественных проявлений.

  То есть классики современного либерализма выступают против государства как инстанции, представляющей интересы целого. Претензия государства на то, чтобы знать эти интересы, контролировать соблюдения их индивидами и наказывать за нарушение этих интересов – все это тоталитаризм.

  На что же может претендовать государство? По мнению штатных либералов, оно может служить чем-то вроде договорной площадки, где участники социальных процессов согласовывают взаимный баланс своих интересов. Перетирают, так сказать, вопросы по понятиям. И вот результатом этих терок и является выдаваемый обществу «общий интерес».

  «Так и должно быть! – подтверждает эту мысль один адепт тотального либерализма. – Это баланс интересов между бедным и глупым большинством – и богатым и умным меньшинством, достигаемый путем лоббирования. Без него демократия скатится в охлократию».

  Иными словами богатое и умное меньшинство осуществляет некий сговор на уровне государства – а теперь и на надгосударственных уровнях – и спускает результат его в виде законов в общество. Ну, бедное и глупое большинство утирается, оставаясь и далее бедным и глупым.

  Такая вот альтернатива тоталитаризму.

   

  Но в чем принципиальный, родовой порок либеральной модели общественного процесса? А в том, что она принципиально отказывается признавать наличие какой бы то ни было инстанции, говорящей от лица целого. Имеют право на существование только частные интересы. Любые же общие – всего лишь производные от взаимодействия массы частных. И никакой собственной, независимой от частных интересов основы государство не имеет.

  Каковы практические последствия реализации либеральной модели общественного устройства?

  Первой под раздачу попадает христианская церковь. Требований христианства очень точно оценил когда-то Боэций, сформулировав в начале шестого века следующий тезис: «Приверженцами христианской религии объявляют себя многие, но единственно прочна лишь та вера, что зовется католической, или всеобщей. Ибо, с одной стороны, ее авторитет опирается на всеобщие предписания и правила, а с другой – культ ее распространился уже почти во все пределы мира»

  То есть основа христианского воззрения на мир – некий свод всеобщих предписаний и правил.

  «Всеобщих?! – возбуждается либерал. – Тоталитаризм! Под нож!!!» Никто не смеет присваивать себе право вещать от имени всеобщего, ибо всеобщее – есть лишь производная от столкновения и согласования частных мнений и интересов. И далее идет глобальный наезд на традиционную церковь, стригущую под одну гребенку и умных богачей, и глупых бедняков.

  Впрочем здесь я бы либерала даже поддержал. То, что было великим новаторством полторы тысячи лет назад, сегодня выглядит убого и архаично. И претензии церкви на то, чтобы диктовать обществу общие принципы и интересы – действительно смешны.

  Вот только либерал на церкви не останавливается. Второй его мишенью становится мораль, природу которой наиболее точно сформулировал Кант: «Поступай так, чтобы правила твоей воли могли бы быть всеобщим законом». Знаменитый кантовский категорический императив. Иначе говоря, мораль обязует человека руководствоваться лишь такими принципами деятельности, которые согодились бы и для любого другого разумного жителя Земли.

  Скажем, «По газону не ходить!» Почему? Что плохого случится, если я пройдусь босыми ступнями по мягкой травке? Но если все 7 млрд. человек пройдутся босиком по мягкой травке – газонам конец. Таков внутренний алгоритм моральной оценки любого действия. Сквозь моральное сито проходят лишь те установки, примени которые даже все 7 млрд. человек – ничего страшного не случится, напротив, всем будет хорошо. Такова природа морали. Всеобщность предписаний – ее конек.

  «Всеобщность?!» – возбуждается либерал. – «Тоталитаризм! Под нож!!!» Имеют право на существование лишь частные ценности отдельных социально-культурных групп. И мультикультурализм – основа их сосуществования. Никаких всеобщих ценностей быть не должно! И идет мощнейший наезд на традиционную мораль – во всем блеске и изощренности современных пиар-технологий.

   

  В итоге же блестящая снаружи либеральная свобода завела все человечество в тупик.

  Доминирование частного интереса отдало 1 проценту населения 99% всех планетарных активов. Умное меньшинство рулит! Вот только эта рулежка привела к тому, что накрылась индустриальная модель воспроизводства капитала. Платежеспособный спрос населения выпал из нее, а примерно 80% человечества при таком раскладе оказываются просто ненужными. И вполне серьезно обсуждается вопрос о путях их ликвидации.

  Ну, а разрушение морали как базового всеобщего регулятора следом поставит крест и на оставшихся 20%.

  Тупик, господа либералы! Без инстанции, способной формулировать всеобщий интерес независимого от частных, эгоистически интересов – человечеству кирдык. Завалите вы человечество. Но что может быть такой инстанцией? Что есть в руках у людей, что обладало бы объективно-всеобщим статусом? Есть ли вообще такая инстанция?

  Есть такая инстанция! Это наука. Наука как универсально-всеобщий способ отношения к миру.

  Во главе человечества нужен не клуб триллионеров, дербанящих весь мир, а сообщество ученых, способных моделировать процессы, считать последствия принимаемых решений и принимать лишь те, что ведут к приращению общего богатства населения земли. Для которых 2 на 2 всегда равно 4-м, а не тому, что в данный момент выгодно корпорации «Дженерал моторс».

  Фактически это такой сильно модернизированный советский Госплан. Вот только он считал на счетах, а сегодня и, тем более, завтра в его ведении будут совсем другие возможности.

   

  Есть только одно но! Такая штука требует принципиально новой социальной элиты. Предприниматель, лоббист, адвокат, обслуживающие их политические петрушки – все это сдвигается в середину социальной пирамиды. А ненужные элементы просто ликвидируются за ненадобностью. На самый же верх выводится научная элита. Которая и рулит человечеством в обозримом будущем. Сумеем такое провернуть – молодцы. Не сумеем – пропадем.

  Характер нынешнего кризиса позволяет сделать следующий вывод. Либо человечество забирается на ступеньку пост-экономической стадии своего развития, где сносятся все частно-эгоистические интересы и сверху вниз начинается отстройка пирамиды общего интереса. Либо нам остается просто загнуться у подножия этой ступеньки. Где нас и отыщет когда-нибудь завернувшая сюда экспедиция инопланетных межзвездных археологов.

  Отыщет, похоронит и напишет поверху: «Они этого не смогли!»