Дмитрий Евстафьев. Россия и Запад: конец блестящей дружбы и воронка противостояния

• Опубликовал Дмитрий Евстафьев 26 июля 2016 г. - #Россия  #США  #Олимпиада 2016  - 6 186 просмотров

  

  О том, что Россию нужно изгнать из мирового сообщества, много говорилось и раньше, но по-настоящему за нее взялись только сейчас. Пресловутый «олимпийский скандал» – это новая стадия отношений Запада с Россией.

  Участие в мировом спорте было не просто престижно, но и создавало для нас иллюзию вхождения в мировую элиту, пусть даже и не через главный вход – экономический. Российские элитарии пытались реализовать прочитанную в западных книгах мысль: в «цивилизованном мире» деньги рождают статус и влияние. Главной отправной точкой была надежда, что Россия и ее элита получат право как минимум на соблюдение в отношении себя неких норм и «правил игры», а как максимум – участие в формировании и управлении этими «правилами игры».

  Последнее, конечно, было верхом наивности, но «программа-минимум» казалось вполне выполнимой, учитывая те уступки и те «инвестиции», которые российская элита делала в западные банки.

  Теперь ясно, что эти надежды не оправдались. Запад продемонстрировал сполна все свои политические технологии: способность менять правила игры во время игры и монополию на глобальный политический, экономический и социальный арбитраж. И это, увы, касается не только спорта. Те же механизмы используются и в политике, и в экономике (помните знаменитое: «только Запад может накладывать санкции»), и в других сферах.

  Переход Запада к политике выдавливания России из контролируемых им «пространств взаимодействия» говорит о смене стратегии. На Западе не просто пришли к выводу, что сегодняшняя Россия «всерьез и надолго». Там поняли, что Россия в нынешнем своем виде «токсична», то есть способна распространять бациллы антиглобализма и антиамериканизма.

  «Выпиливать» Россию будут не только их мирового спорта, но и из культурного и социального взаимодействия. Могут начаться репрессии в отношении научного сообщества, направленные на разрушение исследовательских школ. Не исключены и новые действия в экономической области, тормозящиеся пока неустойчивостью западной экономики, которой дополнительная дестабилизация не с руки.

   

  Выдавливание России из процессов глобального взаимодействия будет носить системный характер. Но главное – США и их союзники продемонстрировали стойкую неспособность к ограничению своей эскалации что называется «разумными пределами». Борьба с Россией носит характер навязчивой идеи, в рамках которой становятся невозможны не только «диалог», но и равноценные «размены позиций». России сейчас не с кем «торговаться» на Западе, да и не о чем.

  Иными словами, перед Россией встает стратегический вызов, требующий формирования собственного операционного и политического пространства. И наполнение его теми институтами, с которыми она сможет реализовывать свой политический и социальный потенциал.

  Проблема однако в том, что выход России из американоцентричной системы отношений не может происходить хаотически, мы не можем выпрыгнуть в «никуда». И стоит признать небеспочвенность опасений на этот счет. Россия должна не просто выпрыгнуть из контролируемого США пространства политики и экономики, содержательно и нравственно деградирующего, но и начинать создавать иное, свое пространство.

  Да, поначалу оно будет пустовато, и без потерь, в том числе и человеческих, построить его не удастся, однако хороший пример заразителен. И со временем это пространство станет наполняться и людьми, и структурами, и странами, которым американское мессианство, становящееся формой геополитического безумия, будет надоедать. А оно точно будет надоедать.

  Российское операционное пространство – это пространство процессов и институтов, в котором обязательно должно что-то постоянно происходить, где «правила игры» будут понятны и прозрачны. Оно и будет тем «Русским миром», о котором так много говорят, которого так испугались в Вашингтоне, Берлине и других западных столицах.

   

  Проблема «Русского мира» образца 2014-15 годов заключалась именно в том, что это, если хотите, «настроение» развивалось в некоем «безвоздушном пространстве» с точки зрения процессов и институтов. Но так не бывает. Тот «Русский мир» был, если хотите, слишком непрактичен и нециничен для того, чтобы состояться. Да и запредельной наивностью было думать, что «Русский мир», даже как некое нравственное, духовное явление, сможет развиваться в той системе координат, глобальных и региональных институтов и процессов, которые контролировал Запад.

  Это должно стать главным уроком на будущее, равно как и понимание, что никто кроме нас самих это пространство не создаст и само оно не возникнет.

  И это касается не только спорта, но прежде всего глобальных социальных процессов (в особенности вопросов многокультурности и миграции), экономики, политической жизни и культуры. У России в действительности есть достаточно возможностей, чтобы создавать операционные пространства, где она если и не сможет формировать «правила игры», то по крайней мере сможет участвовать на равных с другими значимыми государствами. Да и время сейчас подходящее – кризис глобального финансового капитализма не видит только слепой и только совсем незрячий не задумывается о последствиях этого кризиса.

  Уже сейчас Россия имеет возможность создать благоприятное для себя пространство в сфере борьбы с терроризмом, и можно не сомневаться, что оно будет востребовано широко за рамками ближайших союзников и партнеров Москвы.

  Не стоит с кем-то впрямую конкурировать, как это делал Советский Союз например в спорте, проводя Игры доброй воли параллельно с Олимпийскими играми в Лос-Анжелесе в 1984 году. Надо строить свое рядом. И не надо обязательно «красивее». Надо сделать «другое», при этом не впадая в крайности самоизоляции.

  Да и в экономике можно было бы подступить к созданию таких систем, где правила игры не менялись бы в процессе игры по решению одного-двух гегемонов. Благо опыт такого взаимодействия в рамках BRICS и ШОС имеется.

  К слову, большой урок из случившегося с Россией, вероятно, извлекли и в Пекине, где начался масштабный, с известной китайской спецификой (борьба с коррупцией и политические чистки) пересмотр стратегии интеграции с Западом. И это будет иметь большие последствия, которые на Западе еще даже не могут пока просчитать. Но китайское «операционное пространство» обещает быть преимущественно экономическим. Так что для России остается еще очень много возможностей создавать «свой» мир, открытый для всех.

   

  Но чтобы на практике заняться формированием собственного операционного пространства, нужно сказать самим себе крайне болезненную вещь: нынешнее отношение Запада к России – это надолго. И надо не надеяться, что кто-то на Западе, вернее в США, одумается – а начинать обустраивать это самое пространство вокруг себя, пока объективно у нас есть такая возможность.

  Конечно, рано или поздно всё образуется, и все, кто останутся на глобальной политической арене, образумятся. Но до того времени, когда станет возможна «новая интеграция» с участием России, на совершенно других условиях, нежели в 1990-е и нулевые, надо еще дожить. Причем не просто дожить и выжить – но и накопить к той поре значимый институциональный и политический капитал.

  А уж как его инвестировать в будущую структуру мира, можно будет подумать позже. Главное – чтоб было, что инвестировать.