Бизнес сам по себе – это экономический суицид России

• Опубликовал Николай Юренев 19 декабря 2015 г. - #либералы  #экономика  #подходы  - 4 381 просмотр

  

  Государство выступает организатором производства двумя путями.

  Вот первый путь. Допустим, есть три игрока: Государство, Вася и Петя. Вася и Петя живут в нищете. При этом Вася может в принципе сделать то, что нужно Пете. А Петя может сделать то, что нужно Васе. Но с какой стати Петя бесплатно будет работать на Васю? Он скажет: я сам нищий, мне самому помощь нужна! Точно так же и Вася не будет бесплатно что-то делать для Пети.

  Таким образом имеем либеральную нищету: ни Вася не делает нужное Пете, ни Петя не делает нужное Васе. Настоящие российские экономисты, которых чурается Правительство РФ (Сергей Глазьев или Виктор Ивантер), подсчитали, что у нас серьезный недогруз производственных площадей. Называют они цифру по всей экономике в 40%. Я лично думаю – больше.

  Но вопрос не в процентах недогруженности, а в том, откуда она взялась? Почему Вася не работает на Петю? Почему Петя не работает на Васю? Ведь в итоге они оба бедствуют! Скотоводу некуда девать мясо и не хватает хлеба, а хлеборобу – некуда девать хлеб, но не хватает мяса…

  Конечно, можно сказать: возьмите да обменяйтесь, бартером, без денег. Так и делают часто. Но бартер применим только к уже готовой продукции. А если она ещё не произведена, и человек решает – производить её или погодить? Понимая, что сбыта не будет, он откладывает производство – и тут никакой бартер не поможет!

  Как может Государство помочь Пете с Васей? Заставить Петю сделать то, что нужно Васе. А Васю – сделать то, что нужно Пете. В итоге синхронизации совместной работы друг на друга Васе и Пете становится хорошо. Это называется плановая экономика. Тут действует преимущественно кнут. Это выход для стран бедных и обездоленных, которым нечем подкупить своих производителей.

  При синхронизации Вася уже делает что-то для Пети. Скажем, строит многоквартирный дом. Но когда ещё он его достроит! А Петя уже вынужден батрачить задарма – например ежедневно выпекая для Васи булочки… А государство бедно, оно не может сделать платёж в пользу Васи. Оно только принуждает и требует…

   

  Путь второй. Если страна побогаче, то включаются другие рычаги. Пока Вася строит для Пети дом – булочки для Васи оплачивает Государство из своих резервов. На практике это выглядит как наполнение рынка денежной массой при одновременном жестком сдерживании цен (без которого любое наполнение рынка деньгами бессмысленно). Получив больше денег «ни за что», человек больше покупает. А раз он больше покупает – то деньги уже платит кому-то за реальный труд. Это называется кейнсианской (от имени экономиста Джона Кейнса) моделью: сделать людям дар, который пойдёт дальше по рукам уже как оплата за труд.

   

  По сути Государство, как организатор производства, использует эти две вечные для любого организатора вещи: кнут и пряник.

  Чем меньше пряников в распоряжении государства, тем выше и важнее роль кнута. Государствам бедным уместнее всего максимально включить рычаги экономического планирования, тогда как богатые могут себе позволить «поиграть в рынок». Но на самом деле кейнсианская модель уже не рыночная, потому что не является естественной и замкнутой.

  Сами понимаете, «заработать» ведро воды возле полноводной реки – одно, а «заработать» его же в мёртвой пустыне – совсем другое. Конечно, жители Поволжья тоже платят за воду (за доставку воды через водопроводы) – но, согласитесь, это совсем не то же самое, что продажа воды стаканами на рынке в Дамаске!

  Никаких других путей для современной экономики нет, и государство, которое отказалось от плановых и кейнсианских рычагов (в сущности, одного и того же, только двух версий: «эконом» и «бизнес» класса) – с неизбежностью развалится.

  В 1991-93 годах паразиты, захватившие власть по итогам приватизации, создали государство, которое отказалось от организаторских функций. Оно ничего не заказывает Васе для Пети и Пете для Васи, просто гоняется за Петей и Васей в надежде, что они сами наковыряют корешков из земли, пытаясь отобрать часть наковыренного…

  Поскольку никакой пользы от Государства Васе и Пете нет – они убегают от государства, больше похожего на банду рэкетиров. Убегая, они утаскивают свои убогие поделки в «тень». Так и возник огромный сегмент самозанятого населения. Не от хорошей жизни оно самозанято! Оно было брошено Государством – и в итоге отвернулось от Государства.

   

  Газета «Ведомости» пишет: «Численность теневого сектора может составлять десятки миллионов людей. А ведь есть еще огородная экономика… Этот дачно-огородный сегмент также не вполне ясен с точки зрения объема производства и характера экономических отношений».

  При дорогой нефти государство-паразит не слишком гонялось за Васей и Петей. Догнать их трудно, а поделок у них мало, и они дёшевы. Игра не стоила свеч.

  Возникла ситуация, при которой волки припали, условно говоря, к «мясопроводу», а овец бросили на произвол судьбы… Овцы бродили где вздумается, иногда волки их резали – если овца слишком близко подойдёт, но не очень-то старались на охоте.

  Власть-паразит с опорой на сырьевой сегмент до поры вполне могла сосредоточиться на политическом контроле над столицей и крупными городами. Мелкий же бизнес гулял сам по себе – никому возле «мясопровода» не приходило в голову считать потерянные копеечные налоги, трудовые ресурсы, которые государство могло бы использовать более эффективно, нежели в кустарном производстве.

  Кроме того над властью-паразитом появился «фактор Путина» – амбициозного лидера с большими внешнеполитическими планами, который начал просто «в ручном режиме» выбивать из олигархов деньги на прокорм простого народа. Путин кидал пригоршнями нефтедоллары в толпу нищих – тем зарабатывал личную популярность и укреплял тыл для грядущих великих противостояний. Он понимал, что воевать с нищим, голодным тылом – это закончить дни свои в Ипатьевском доме…

  Но когда поток нефтедолларов ослаб – замаячили на горизонте трижды проклятые 90-е годы. Газета «Ведомости», рупор либералов, советует догнать и обобрать самозанятых убогих кустарей: «Вот вам вроде бы и потенциал отталкивания от дна – экономически активные граждане, да еще с опорой на собственные силы».

  И сетует: «Почему же государство долгое время мирилось с серым сектором? Масштаб его столь велик, что не замечать его было нельзя… Но федеральная власть, концентрируя денежные потоки в крупных секторах, в качестве негласного компромисса с территориями отдавала теневой сектор им на откуп. Центру хватало и «крупняка»».

   

  Я бы не стал так подробно цитировать эту либеральную газету, если бы она не отражала образ мышления государства-паразита.

  Не в силах больше поддерживать хрупкий социальный мир по принципу «и волки сыты, и овцы целы» и встав однозначно на сторону волков, оно призывает резать овец до полного их истребления. Это мол и есть путь к «современной, эффективной экономике».

  А современная эффективная экономика в понимании самых либеральных экономистов – это мир без России и народов России.

  Они к этому-то, собственно, и ведут. И уже почти это не скрывают. Пудрят мозги руководителям страны – мол не нужно выступать организаторами производства, а нужно бегать за предпринимателями с охотничьим снаряжением и бить их влёт – тут-то казна и наполнится!

  Конечно, подстрелить дикую утку дешевле, чем вырастить домашнюю. Домашняя фураж жрёт вёдрами, а на дикую тратишь только напёрсток пороха и дробинку…

  Это всегда и выставляли вперёд либералы, подчеркивая преимущества рыночной экономики перед плановой.

  Они всегда, фигурально выражаясь, сравнивали цену ведра фуража с ценой напёрстка пороха. И говорили – смотрите, какая эффективность у дикой охоты перед домашним скотоводством!

  Но мы же с вами понимаем, что всё это работает и красиво смотрится – лишь пока дикие утки ИМЕЮТСЯ.

  Если же их всех перебить – не будет уже ни диких уток, ни домашних. А если вам так нравятся дикие утки (у них и правда особый, непередаваемый вкус и тёмное мясо!) – то нужно понимать: кроме расходов на дробь нужны ещё затраты на поддержание охотничьих угодий, на защиту птиц от браконьеров и химпроизводств…

  И кейнсианская экономика – это охота на диких уток, но выращенных не в диких, а в искусственно созданных условиях, в приспособленных для их активного размножения охотхозяйствах и т.п.

  Не пройдёт уже в XXI веке дикая охота! Она истребит всех диких уток менее чем за год – а дальше что? «Закрытие проекта?»

  Именно к этому «закрытию» толкают наше государство и лично Путина либеральные экономисты. Потому что для себя они вопрос с Россией уже решили: чем скорее её не станет – тем лучше для «современной, эффективной экономики». И тех стран, к которым они морально и экономически приписаны.

   

  Вазген Авагян